|
Что поделаешь, похмелье порой дарует нам видения и позабористей… — Кто? — грубым голосом прогундосил я, с трудом приподнимаясь на диванчике. — Дед Пихто, — лениво откликнулись из-за двери. Этот голос я узнаю из тысячи. Володя Пушкарев по прозвищу Комбат. Владимир Сергеич. Легенда Зоны. Черт побери, а ведь он-то мне сейчас и нужен! Именно он! Кряхтя, я слез с диванчика и поплелся открывать. Комбат — это, я вам скажу, фигура. Эпическая! Вот только иногда Комбат служит мне живым укором. Потому что все при нем! Смел, удачлив, рассудителен и бабам нравится — всем подряд, не исключая даже принцессы какой-то немецкой, не то Лихтенштейнской, не то Люксембургской. Картами дядя Вова не балуется. В отличие, например, от меня. Темным тоже ни копья не должен… И почему я с него пример не брал? Эх… Еще Комбат умеет слушать и делать собственные, порой очень странные выводы. Поэтому битых полчаса он молча просидел над чашкой крепчайшего цейлонского чая, слушая сбивчивый рассказ о моих недавних злоключениях. После чего покачал головой и проворчал: — Доигрался ты, Трубач. Дотрубился. В трубу свою. — Не понял? — Вся твоя вчерашняя история, — пояснил он, — это твой очередной вызов судьбе. И вот, наконец, доигрался. Считай, что трубы этого… Апокалипсиса — они для тебя уже сыграли. Похоронный марш Мендельсона. «Я вновь обручился со сме-е-ертью…» — шутовски проблеял он фальшивым надтреснутым тенорком. На месте Комбата можно было, конечно, и не путать Апокалипсис с Иерихоном. Но мысль его я все равно понял. Поэтому я счел за лучшее отмолчаться. — Я тебе сколько раз советовал не брать карты в руки? — начал он издалека. — Восемнадцать, — с трудом выдавил я. — С половиной. — То-то же, — ответил Комбат, ненароком отгоняя только что зародившуюся в моем воспаленном мозгу одну очень ценную мысль. Не брать карты в руки. Точно! — Ладно бы ты еще проигрался кому-нибудь из наших. Тут можно бы как-то разрулить. Но с темным, да еще с этим Стерхом! Он озадаченно покачал головой. И я своею — в такт. — Стерх крут немерено даже среди темных сталкеров. Такие, как он, образуют свой особый клан. Живут все больше по заброшенным деревням, на самых опасных уровнях, — сообщил Комбат с задушевно-интригующими модуляциями в голосе, характерными для ведущих телеканала «Наука и открытия». — Я давно уже думаю, что клан этих темных преследует какие-то свои, непонятные нам, простым смертным, цели. И для этого у них ба-а-альшие возможности. Мы помолчали. Конечно, он сейчас прикидывал, как высвободить мою буйную головушку из кошмарной паутины долга… Навряд ли у Комбата найдется сейчас и пара штук баксов, несмотря на все его былые подвиги. Уж больно он шиковать любит… Я же думал, периодически морщась от боли в башке, о картах. Вернее, одной карте. |
