|
Ведь бандитов задержали не всех, одному из них все-таки удалось удрать, и в милиции нам сказали: пока его не найдут, вам нужно соблюдать осторожность и быть бдительными, чтобы не подвергнуться нападению из-за мести. Они даже сказали, что дадут нам охрану, но будет лучше, если мы на время куда-нибудь уедем, в безопасное место. Лучше всего на лоно природы, на Северный полюс, например, или в деревню, в чистое поле. «Чтобы сразу было видно, когда бандиты начнут к нам подкрадываться со всех сторон», — тут же пояснил Алешка. А мама побледнела. А папе сразу же дали отпуск, потому что мы теперь прославились, стали героями, а он — отцом героев.
И мы быстренько собрались и все вместе поехали на дачу. Ну, насчет дачи это тоже громко сказано. Там еще надо все достраивать. Но у нас на это нет денег. Папа в третий раз пересчитал отпускные, вычел из них на дорогу и питание и сказал, что свободных денег остается ровно на две дверные ручки для дачи. А зачем они нам? У нас там и двери-то нет. И даже ни одной стены, куда эту дверь можно было бы прислонить. По правде сказать, и пола с потолком тоже еще нет. Ничего нет. Только шесть соток, заросших кустарником, и две березки. Вот и вся дача. Мама сначала забеспокоилась — как мы будем спать под этими березками, в чистом поле, — но, оказывается, папа все предусмотрел. Он связался со своим старым другом дядей Колей, который недавно стал фермером недалеко от нашей дачи, и договорился с ним, что он приютит нас у себя на ферме. Дядя Коля очень обрадовался и пообещал кормить нас и заботиться. И предоставить нам много развлечений в виде напряженного сельского труда. Папа сказал, что это будет особенно полезно для нас с Алешкой. Чтобы мы отвлеклись, наконец, от уголовных дел и внесли свой вклад в развитие сельского хозяйства страны. К тому же, добавила мама, ничто так не способствует воспитанию гражданина, как тяжкий труд на благо общества. Алешка сразу заявил, что он этой ерундой заниматься не будет, у него есть дела поважнее. Он будет искать клад. Чтобы продать его и на эти деньги достроить дачу. Алешка только что прочитал книгу про дядю Федора и Матроскина и понял, что нет ничего проще, как разыскать в деревне клад. Их там полно, за каждым деревом, под всякой кочкой… Я не стал его разочаровывать, и мы с чемоданами и родителями поехали, наконец, на дачу. Достраивать. Знали бы мы заранее, что нас там ждет, так в самом деле удрали бы лучше на Северный полюс…
В маленьком старинном городке, на станции, нас встретил дядя Коля. Он по виду был настоящий фермер, почти ковбой. Особенно в своих драных на коленках джинсах с широким поясом, в клетчатой рубашке и в мягкой шляпе, за ленточкой которой торчал полевой цветок неизвестного происхождения. Дядя Коля, как-то странно улыбаясь, стоял на платформе и похлопывал кнутом по сапогу. Потом вручил свой цветок маме, обнял папу, подмигнул нам с Алешкой и, подхватив наши вещи, спросил: — А вы что, телеграмму мою не получили? — Какую? — удивился папа и подозрительно посмотрел на нас. Мы дружно переглянулись, как Чук и Гек, и замотали головами. — Ну-ну, — вздохнул почему-то дядя Коля. И добавил: — Вам же хуже. Папа пожал плечами, а мама ничего не слышала: она, улыбаясь, нюхала цветочек и вздыхала. И весь нос ее был в цветочной пыльце. Мы пошли за дядей Колей через вокзальную площадь. Площадь была противная — вся в торговцах и в мусоре, где копались чумазые голуби, а сбоку, у магазина, сбились в стаю грязные облезлые такси и частники, которыми командовал какой-то мрачный дядька и натравливал водителей на бедных пассажиров как голодных злых волков на беззащитных зайцев. — Машины у меня еще нет, — сказал дядя Коля, — не заработал пока. Так что — прошу в карету. |
