– Вот как? – спросил я как можно безразличнее.

– Именно так, – подтвердил Джереми. – Рассказать тебе, что нам известно?

– Лучше расскажи, кто ты такой, – сказал я.

– Нет, дружище, это ни к чему, – ответил он. – Хочешь выпить? – Джереми бросил на койку маленькую фляжку.

– Я бы предпочел воду.

Он протянул мне бутылку с водой.

– Вот это правильно, – одобрил Джереми. – Сначала вода, потом бренди.

– О'кей.

Я выпил пол‑литровую бутылку минеральной воды, потом отвинтил крышку фляжки и сделал глоток бренди. Фляжку я вернул Джереми.

– Итак, тебя зовут вовсе не Брайан О'Нолан. Твое настоящее имя – Майкл Форсайт. В девяносто втором году ты отправился в Соединенные Штаты, чтобы работать на Темного Уайта. В конце концов ты убил Уайта, уничтожил его банду и сделался агентом‑информатором, а за это американское правительство снабдило тебя документами на чужое имя. Насколько я понимаю, в последнее время ты жил в Чикаго, – проговорил Джереми спокойным, ровным голосом.

Я молчал.

– Ты бегло говоришь по‑испански. Вероятно, это обстоятельство и явилось единственной причиной, по которой ты решил провести отпуск именно на Канарских островах, – насмешливо добавил он.

– Спрашиваю еще раз: кто вы такие, черт вас дери?! – резко спросил я.

Тон Джереми снова сделался официальным:

– Я человек, который может вытащить тебя из этой камеры. И я могу сделать это прямо сегодня, сейчас. В ближайшие пять минут, Форсайт, ты должен принять решение: либо ты выйдешь отсюда со мной, либо предстанешь перед испанским судом и проведешь ближайшие несколько лет в тюрьме строгого режима «Колумбаро» в Севилье. Не исключено, впрочем, что ты предпочтешь «Колумбаро»... Говорят, Мигель де Сервантес начал писать там «Дон‑Кихота». Очевидно, в этой севильской тюрьме есть что‑то особенное.

– На кого ты работаешь?

Джереми докурил сигарету и не торопясь закурил следующую.

– А ты как думаешь? – спросила Саманта из‑за спины Джереми.

– Как я думаю? – повторил я.

– Да. Поделись с нами своими соображениями, – проговорил Джереми.

Я вздохнул, откинулся назад. Интересно, что за игру они затеяли?

Я еще раз оглядел обоих. Джереми и Саманта держались спокойно, уверенно и серьезно. Очевидно, они хотели просто испытать меня.

– О'кей, если желаете – сыграем в угадайку. Насчет Парижа я догадался по твоим сигаретам. Это было легко, – осторожно начал я.

– Что еще ты можешь сказать? – спросил Джереми.

– Что ты учился в Харроу. Вряд ли ты получил там стипендию, просто Харроу закончили твой отец и отец твоего отца. Твой дед наверняка рассказывал тебе, что учился в одном классе с Черчиллем и что будущий премьер вынужден был посещать коррекционные занятия для отстающих.

Джереми засмеялся и едва не поперхнулся дымом. Я продолжал:

– На тебе полотняный костюм. И дело не только в том, что такие костюмы стоят довольно дорого. Это своего рода военная форма. Ты знал, что тебе придется лететь в Испанию, чтобы встретиться со мной, и переоделся из английского костюма в одежду более подходящего покроя. Но зачем ты это сделал? И почему не надел шорты, майку, рубашку‑поло, хлопчатобумажную сорочку, твиловые слаксы? Гм‑м... Пожалуй, ты решил надеть костюм, потому что считаешься находящимся на службе. Кроме того, даже в гражданском ты выглядишь как военный... На моряка не похож, но, возможно, когда‑то ты служил в армии или в Королевских военно‑воздушных силах. Сейчас ты работаешь на правительство – именно поэтому ты здесь. Ты и твоя помощница проделали довольно долгий путь, чтобы попасть в Испанию. Ты не загорел, кожа даже не покраснела, значит, ты приехал сюда прямо из аэропорта.