|
- Я повторяю свой вопрос, - продолжил переговоры Мур, - что вас держит там, где вам не нравится? Откройте, к примеру, собственный настоящий бар, если это то, что вам по душе. Он может иметь успех, я думаю, - живые бармены и все такое. - Иди ты... не скажу куда! - Юнгер уставился в пространство перед собой. - Может, когда-нибудь я так и сделаю, - бормотал он. - Открою настоящий бар... Мур отвернулся, чтобы взглянуть на Леоту, танцующую с Корловым. Он был счастлив. - Есть много причин, по которым люди вступают в Круг, - бубнил Юнгер, но главная из них это эксгибиционизм, и еще щекочущий призрак бессмертия за кулисами, наверное. С течением лет все труднее и труднее становится привлечь к себе внимание. В науке это уже почти невозможно. В ХIХ или ХХ веке еще можно было стать великим ученым, а сейчас остались только великие коллективы. Все искусства демократизировались до нереальности - и куда подевались их ценители? Я не имею в виду обычных зрителей. - И вот мы имеем Круг, - продолжил он. - Скажем, наша спящая красавица, которая танцует там с Корловым... - А? - Пардон, не хотел вас так грубо будить. Я говорю, что если мисс Мейсон требовалось привлекать к себе внимание, то в наше время она не могла бы стать стриптизеркой, поэтому ей пришлось вступить в Круг. Это даже лучше, чем быть звездой экрана, работать нужно меньше... - Стриптизеркой? - Это актрисы, раздевавшиеся под музыку. - Помню, я слышал об этом. - Это тоже ушло в прошлое, - вздохнул Юнгер. - И хоть я ничего не имею против нынешней манеры одеваться и раздеваться, мне все же кажется, нечто яркое и хрупкое умерло вместе со старым миром. - Но разве она не яркая? - Безусловно, это так. Они решили совершить небольшую прогулку снаружи, по холодной ночной Москве. Мур не собирался уходить, но он выпил уже столько, что с легкостью согласился. Кроме того, он не хотел, чтобы этот спотыкающийся болтун свалился в яму или заблудился где-нибудь, опоздал на рейс или свернул себе шею. И они брели вдвоем, вверх по ярко освещенным проспектам, вниз по полутемным улицам, пока не вышли на Площадь. Остановились перед огромным обветшалым монументом. Поэт сорвал с куста ветку и свернул ее веночком. Нацепил его на табличку у подножия. - Бедняга, - буркнул он. - Кто? - Парень внутри. - А кто это? Юнгер покосился на него. - Вы действительно не знаете? - Я признаю, что в моем образовании есть пробелы, если вы это имеете в виду. Я постоянно стремлюсь их заполнить, но история всегда была моим слабым местом. Я специализировался на древних культурах. Юнгер ткнул пальцем в монумент. - Здесь покоится с миром благородный Макбет, - возвестил он, - древний вождь, наигнуснейшим образом убивший своего предшественника, благородного Дункана. А также многих других. Вступая на трон, однако, он обещал своим подданным быть милостивым. Но славянский характер - странная вещь! Его помнят в основном по превосходным речам, которые переводил человек по фамилии Пастернак. Теперь их уже никто не читает. Юнгер вздохнул и уселся на ступеньку. Мур присоединился к нему. Он слишком замерз, чтобы злиться на высокомерные шутки пьяного поэта. - Тогда людей использовали для ведения войн, - заметил Юнгер. |
