|
- Знаю, - отозвался Мур, потирая замерзшие пальцы. - Наполеон однажды сжег часть этого города. Юнгер коснулся шляпы кончиками пальцев. Мур огляделся. Диковинный градостроительный ансамбль окружал Площадь: некое госучреждение, дитя функциональной архитектуры, возносило к небу сверкающие клетки этажей, доминируя над окружающими постройками с запланированным самодовольством; черным зеркалом вырастала стена какого-то агентства, днем превращавшегося в блестящий аквариум, выставляя прохожим на обозрение суету натренированных служащих; напротив одинокая луковица церковного купола, помолодевшего в безмолвном полумраке, устремляла свой острый шпиль в небо, словно собираясь улететь вслед за воздушными кораблями, чьи огни по-прежнему двигались меж звезд, - и Мур подул на пальцы, засунул руки в карманы. - Да, народы воевали, - сказал Юнгер. - Гремели пушки. Лилась кровь. Умирали люди. Но мы пережили это - слово за словом перейдя через шаткий Шинват <Мост для грешников толщиной в один волос, ведущий к раю (Коран).>. И вот в один прекрасный день мы здесь. Мир. И прошло много времени, прежде чем это заметили. Мы до сих пор не знаем, как это у нас получилось. Постоянные отсрочки и короткая память, наверное, - люди 24 часа в день заняты другими делами. А теперь воевать не из-за чего, все пользуются плодами мира, и у всех полные руки этих плодов. Все, что захочешь. И еще больше. У всех полные руки, - размышлял он, - и полные умы, и столько этих плодов расплодилось! Каждый месяц выпускается новая версия, лучше старой, этакая гонка технологий. Они поглощают наши умы, занятые их поглощением... - Мы можем уйти в леса и жить на деревьях, - предложил Мур, жалея, что ему не хватило времени сунуть в карман костюмный термостат с батарейкой. - Мы многое можем и, наверно, когда-нибудь так и сделаем. Думаю, со временем мы можем кончить в лесах. - Тогда пойдем во дворец, пока время еще не вышло. Я замерз. - Почему бы нет? Они поднялись, направляясь в обратный путь. - Для чего вы вообще вступили в Круг? Чтобы протащить свое недовольство через века? - О, сынок, - поэт хлопнул Мура по плечу, - я просто аудитория в поисках представления. После этого Муру потребовался целый час, чтобы согреться. *** Автомат вежливо прокашлялся и сообщил: - Сейчас начнется посадка на Оаху, лаборатории "Аква". Пояс выполз Муру на колени. Мур застегнул его. Неожиданно для себя он попросил: - Повтори последнее стихотворение из "Зубила". - "Грядущее, не будь нетерпеливо", - объявил голос. Когда-нибудь, быть может, - не сейчас. В один прекрасный день, никак не раньше. Человек - млекопитающее, возводящее монументы. Не спрашивайте, как и для чего! Муру припомнилось описание Луны, данное Леотой, и он чувствовал ненависть к Юнгеру все 44 секунды посадки. Он не знал точно, почему. Он стоял у трапа "Девятки" и ждал, пока подойдет невысокий улыбающийся мужчина в пестрых тропических одеждах. Они автоматически пожали друг другу руки. - ...Очень приятно, - говорил встречавший, назвавшийся Тенгом, - и вы здесь едва ли что-нибудь узнаете из прежнего. Мы стали ломать голову, что же вам показать, сразу после звонка с Бермуд. |
