Время от времени Вожак приподнимался на локте и долгим взглядом окидывал спящих, но все было спокойно. Ни единого звука не нарушало тишину. Наконец и он позволил себе расслабиться и заснуть.

* * *

— Так вы по-прежнему настаиваете на том, что никто не покидал лагеря?

Кучулуг говорил тихим, размеренным голосом, но каждый из десяти человек, к которым он обращался, знал, что его спокойствие не только обманчиво, но и не сулит им ничего хорошего. Однако воины стояли потупившись и молчали, потому что сказать ничего не могли — один из них пропал, исчез, растворился в ночной темноте, и на это нечего было возразить.

— Где же тело? — холодно поинтересовался гирканец.

— Именно,— заговорил вдруг Север.— Где тело? Пока мы его не отыщем, так и не узнаем, что сталось с Согом. И сдается мне, что без этого нечего и думать идти вперед.

Он вопросительно посмотрел на своих людей, и взгляд его как нарочно остановился на недавно провинившемся Прыгуне: у парня зуб на зуб не попадал от страха, а лицо цветом напоминало свежевыстиранную простыню. Он и сейчас умудрился быть среди дозорных.

Замориец посмотрел на Севера и решил, что Вожак требует, чтобы он высказался первым.

— 3-зря мы их-х вчера ел-ли…— клацая зубами, поделился молодой воин своими опасениями.

Кучулуг сплюнул в сердцах и отвернулся, а остальные загоготали, хотя каждый понимал, что смешного здесь мало.

— Заткнись, дурак! — прошипела Халима.— А еще лучше — откуси себе язык! Так будет вернее!

Обращенный на Вожака взгляд парня молил о помощи. Словно он и на самом деле опасался, что Пифия не ограничится простым советом, а прямо сейчас вырвет ему язык.

— Я, может, тоже скажу сейчас глупость, но язык себе, извини, откусывать не стану.— Север пристально посмотрел на колдунью. Та закусила Пухлую губу, но ничего не ответила, вполне может статься, припомнив о давешнем разговоре.— Если человек — живой или мертвый — не покидал лагеря, значит, он находится внутри него.— Вожак обвел присутствующих серьезным взглядом, ясно давая понять, что вовсе не шутит.— А раз так — ищите!

Все по-прежнему стояли на месте, словно каждый прикидывал, где можно спрятаться, если спрятаться негде.

Пока ратники смотрели себе под ноги, пытаясь ответить на столь сложный вопрос, Соня быстро поглядела по сторонам и, неожиданно резко вскинув руку, вдруг указала в темный угол над головой.

— Мне кажется, или там кто-то в самом деле прячется? — негромко, но так, что услышали ее все, спросила девушка.

Мужчины бросились разжигать факелы, и вскоре все увидели висевшего на высоте нескольких локтей человека. По крайней мере, поначалу им показалось именно так.

— Великая Волчица…— прошептал кто-то мгновение спустя.— Да ведь это Сог!

— Вот дерьмо! — выругался один из воинов.— Конечно, Сог! Кто же еще?

Больше всего вздернутый в высоту труп походил на тысячелетнюю мумию, но как такое могло произойти с человеком всего за одну ночь, никто понятия не имел.

Кольчуга неловко висела на его сморщенном теле, столь быстро превратившемся в сушеный гриб.

— Что скажешь? — спросил Север, в который уже раз обращаясь за советом к Халиме и всерьез надеясь, что она сумеет объяснить, что к чему.

Однако колдунья лишь отрицательно покачала головой, и ее тонкие косички, столь похожие на змей, зловеще шевельнулись, заставив всех, кто стоял рядом, отпрянуть.

— Магия здесь не при чем,— сказала она, подумав.— То есть я хочу сказать, что умер он естественной смертью.

— Ты называешь это естественной смертью?! — ошалев от страха, вскричал Прыгун, позорно взвизгнув на последнем слове.