— Я останусь ненадолго! — крикнула она вслед уходящим.— Я ведь толком не видела здесь ничего.

— Смотри, не задерживайся,— обернувшись, предупредил Север.

Оставшись одна, девушка быстро окинула комнату внимательным взглядом опытного вора, но ничто не привлекло ее особого внимания — справа сундуки с драгоценностями, слева бочки с вином. Единственной интересной вещью и в самом деле оказалась статуя. И выбитый на стене текст. Затейливые руны покрывали всю поверхность, и большая часть их оставалась недоступной взгляду, скрытая штабелями сундуков и рядами бочек. «Значит, их здесь и впрямь не должно было быть»,— подумала девушка и, обернувшись к изваянию, посмотрела на доступную часть текста. Она немного знала гиперборейский и сразу поняла, что текст составлен на нем, но знакомые руны складывали в совершенно незнакомые слова.

Значит, ахеронский с гиперборейским все-таки родственные языки, но не настолько, чтобы один мог заменить другой.

Придя к такому выводу, она потеряла к надписям интерес и обернулась к статуе. Быстро взобравшись ей на колени, Соня потрогала рог и тут же уловила, что он двигается. Подвижность была столь ничтожной, что почувствовать ее могли только руки опытного профессионала. «Все верно»,— подумала она, даже не удивившись. Скорее, странным могла показаться монолитность изваяния.

Девушка принялась осторожно наклонять рог в разных направлениях, поворачивать его, надавливать и тянуть на себя. Понимая, что ее ждут, она торопилась, но проклятый рог не желал поддаваться. Ей казалось, что она возится непозволительно долго, что ее давно хватились и вот сейчас кто-нибудь войдет и застукает ее. Конечно, ничего страшного, но камень в этом случае утаить не удастся, а Соня не хотела делиться им с Пифией. Наконец она, потянув рог на себя, сумела развернуть его на пол-оборота вниз. С тихим шорохом слегка прикрытое веко рептилии распахнулось, словно изваяние попыталось пристальнее рассмотреть девушку. И тут же круглый камень неожиданно вывалился из глазницы. Соня едва успела подставить левую ладонь и подхватить добычу. Даже не разглядывая его, она спрятала камень в поясной сумке и, довольная собой, мягко спрыгнула на пол.

Когда мгновение спустя один из воинов явился за ней, он с удивлением увидел Телохранителя Вожака, наполнявшую вином флягу, при этом мурлыкавшую под нос что-то совершенно легкомысленное. Ее настроения не испортило даже то, что Север и Халима мирно беседовали, что в иных условиях ей самой показалось бы совершенно немыслимым.

— Зачем тебе понадобилось тратить столько времени на переписывание этих закорючек? — недоумевал он.— Этим можно было бы заняться и позднее.

— Именно,— согласилась она.— Но я хочу в следующий раз иметь возможность читать надписи, а не смотреть на них, не понимая смысла.

Вожак кивнул, принимая ее объяснения, а увидев Соню, улыбнулся ей и тут же скомандовал выступать — дожидались только ее.

Девушка вскинула на плечо изрядно похудевший мешок. Половину припасов они уничтожили, а теплую одежду она попросту выбросила и теперь, как и остальные, щеголяла в кольчуге, надетой на полуголое тело.

Она вспомнила рассказы о ледяном холоде, якобы царившем в подземелье. Никто не сомневался, что внизу их поджидает лютая стужа, но оказалось, что все ошиблись. Наоборот. Чем дальше они шли и ниже опускались, тем теплее становилось вокруг. И только Халима все никак не желала расставаться со своим плащом, скрывавшим ее с головы до пят, и Соню это почему-то сильно раздражало.

Обратный путь занял гораздо меньше времени. Теперь знали, чего опасаться, а потому шагали, ни на что не отвлекаясь, по самой середине зала.