Она схватила Леху за рог и потащила за собой.

Улочка, потом мимо какого‑то сетчатого забора, за которым штабеля ящиков и бочек. Еще одна улочка… Тхели свернула в узкий проход.

Леха едва втиснулся за ней – голову пришлось почти вывернуть набок, втискивая размашистые рога не по ширине, а по вертикали. Весело… Если сейчас кто‑то впереди выйдет в этот проход и поднимет крик, даже не развернуться будет. Так и придется пятиться раком, пока обратно на улочку выберешься.

Рог чиркнул о какой‑то железный контейнер. Железо зазвенело, как колокол.

– Да тише ты! – зашипела Тхели. – Тс‑с! Не шуми… – Она улыбнулась. – Будет грустно, если нам помешают именно сейчас, не правда ли?

И то ли из‑за темноты, то ли из‑за вывернутой набок головы все вокруг вроде бы и не поменялось, а все‑таки словно бы другое стало – почему‑то показалось, что есть в этой ухмылке что‑то такое…

Тхели отвернулась и шагнула к стене. Повозилась, скребя чем‑то металлическим, и с ржавым скрипом отворила дверь.

– Сюда. Заходи.

Тхели отступила в сторону, прижалась к стене, пропуская Леху.

В нос ударил запах ржавчины и бензина. Какой‑то старый гараж. Нет, маловато для гаража. Просто сарайчик, на скорую руку собранный из железных листов. Или крошечная мастерская. Вон, не успел войти – уже дальняя стена…

– Ну же!

Леха протиснулся внутрь, обдирая ржавчину с косяка. Тихо зазвенели железные листы.

И как, интересно, она собирается здесь общаться? Почти уперся мордой в заднюю стену! Тут даже голову толком не развернуть, по диагонали приходится держать. Слишком узко тут для таких рогов… Она хоть сама‑то сюда влезет? Леха покосился назад. Ха! Она… Да тут круп в проходе, хвост на улице! – Я сейчас, с той стороны зайду, – шепнула Тхели. Закрыла дверь, загремела засовом. Леху совсем зажало. Дверь подперла круп, рога уперлись в дальнюю стену. Ладно, это мелочи. Можно и потерпеть… Нервы медленно отпускало – почти физическое облегчение. «…Никто отсюда не выбирался. Никто, понимаешь? Брось эти сказки…»  Сказки? Вот и сиди в своих Изумрудных горах до конца срока, реалистка с острова Лесбос! Тхели все возилась за дверью. Уже не засов. Чем‑то другим скребла по двери. Ломом, что ли? Ладно, пусть скребет… Если ее сейчас и заметят, уже не страшно – это не подозрительно. Главное, что сам наконец‑то спрятался от чужих глаз. Господи, неужели все‑таки смог все сделать… Даже не верится! «…Многие пытались на своих дружков выходить. Только сейчас этот фокус ни у кого уже не проходит…»  Проходит, насмешник. Надо только драться до конца. И тогда все получится. И подружку можно найти, и даже выдумать способ общения между игроком и монстром… Кстати, а что же она‑то придумала? Что она тут готовила два часа? Где‑то за боковой стеной скрипнула дверь. Шаги. Перешли выше, выше… Затопало на потолке. На чердак полезла, что ли? Сверху ржаво скрипнуло. Поднялся люк, впуская звуки с чердака. Показался огонек свечи. Огонек дрожал, кидал острые тени. Личико у Тхели стало не игрушечно страшноватым, а по‑настоящему… Уже не игривая ведьмочка, а бледная психованная деваха, от которой можно ждать чего угодно…

– Ну вот и я, смерть твоя, – пропела она. С улыбкой, от которой Леха поежился. Ну и шуточки…

Личико пропало из люка, исчез и огонек.