Леха щелкнул по браслету и сразу же заметил. Трудно не заметить – само в глаза бросается! Четыре зеленые точки, почти слившиеся в одну. В каких‑то десяти верстах от северного края плато. И очень быстро ползущие прямо сюда.

– Это… – начал Леха и замолк. Голос перехватило.

– Ну да, они самые, – пробурчал сатир. – Наградные‑то за твою рогатую голову никто не отменял, дитя пестрой коровы. И потом, ты же их лично добил тогда – или забыл уже? А потом всю теплую немецкую кровушку из них вылакал… Эти ребята такое не забывают. Теперь снять с тебя скальп для тевтонцев дело чести… Ну чего стоишь, гад?! – взвизгнул сатир. – Копыта за тебя переставлять тоже я должен?!

– А каперы… – начал Леха, шаря взглядом по карте. Вроде вот тут же они были, рядышком. К западу от плато крутились… Но рядом было только то скопление из четырех точек – тевтоны.

– Каперы… – прошипел сатир. – Протри глаза, не успеют к тебе каперы!

Скопление из трех точек было далеко на востоке пустыни, у самой стены.

– Ладно, я сам, – сказал Леха. – Здесь спрячусь. На южном краю целый лабиринт, там они меня…

– Я тебе спрячусь, салага рогатая! А если они найдут?

– Не найдут. Я…

– Да не тебя! Ты мне на хрен не сдался! Схрон если они найдут!

Леха стиснул зубы, чтобы не зашипеть.

Схрон! Ему схрон – а скальп снимать будут с кого?!

– Ну, чего встал?! С места в карьер! Брысь оттуда!

– Как я с ними сам! – не выдержал Леха. – Их четверо, на машине! И светло, как… Эй?… Эй!

Ответа не было. И тот призрачный шум, на самой границе слышимости, тоже пропал. Сатир отключился.

Хорош советничек, козел однорогий…

И главное, чего он раньше‑то не заметил! Ему же не надо схрон искать, он может смотреть на карту хоть каждую минуту. Должен же был видеть, как немцы сначала дошли до северного прохода в стене, а от него, по следам, отправились к плато!

И каперы… Сидят там, у стены, – и пропустили тевтонов. Куда смотрели? Черт бы их всех побрал…

Ладно. Может, еще не все потеряно. Может, собьются немцы со следа? Ведь здесь‑то, на плато, следы не остаются… Леха повернул на юг и побежал, протискиваясь между валунами. Здесь они все крупнее и крупнее. И еще мелкие камни под копытами – то и дело оступаешься… Ничего! Главное, до края плато дотерпеть. А там пустыня, песок. Там можно разогнаться. Не как джип, но все‑таки…

Южный спуск с плато оказался куда круче, чем на севере. Срез почти под сорок градусов. Пришлось идти боком, упираясь копытами в склон, чтобы не грохнуться.

Наконец‑то и долгожданный песок! Леха пробежал по инерции несколько шагов, чтобы не рухнуть, и щелкнул по браслету.

Немцы гнали быстро, уже у северного края плато. Черт бы их побрал! Леха стиснул зубы и рванул дальше на юг. Ничего, теперь по песку куда быстрее будет!

Слева тут же взбух пыльный шлейф. Ветер подхватывал пыль и гнал ее на восток, размывая и не давая улечься.

Слава богам, что здесь склон плато крутой и высокий! Закроет пыльный хвост от немцев. А когда они сюда доберутся…

Тогда что есть пыль, что нету – без разницы. Следы‑то останутся в любом случае. А тевтоны на джипе. Сколько времени форы?

Пока сообразят, что на плато пусто. Пока объедут плато, отыскивая все следы, входящие и выходящие на камни. Пока разберутся, по какому следу ушел в последний раз… Десять минут? Пятнадцать?

Леха бежал изо всех сил, но все равно… Медленно, медленно! Джип‑то может выжать куда больше…

И даже западни не устроить, поджидая охотников сразу за гребнем дюны.