– Так чего же ты встал, сволочь?!

Леха еще раз фыркнул – хорошо ему там, в долине, в теньке, командовать! – но никуда не денешься. Развернулся и осторожно полез вниз с валуна.

– Ну?!

– Что «ну»?… – пробормотал Леха сквозь зубы. Край плато, еще не обысканный, истаял на глазах.

– Ну все же! Ты же все обыскал! По самому краю прошелся!

– Нет еще, это тебе кажется. Масштаб на карте маленький.

Самый‑самый краешек плато еще остался. На один проход. Последний.

И Леха пошел еще медленнее. Вглядываясь под ноги еще внимательнее.

В голове шумно сопел сатир, ни на минуту не прекращая, контакт. И с регулярностью метронома гундосил:

– Ну?… Ну что там? Ну?!

Леха стиснул зубы, чтобы сдержаться. Как ему не надоест зудеть… И без него‑то тошно…

Вот он, край плато, казавшегося вчера таким громадным. Совсем‑совсем близко.

–Ну?!.

Последние метры.

Сердце молотится, встряхивая все тело. Будто это не аватар, а настоящее тело…

Хотя настоящему, наверно, не лучше приходится. Неподвижно в кресле – пока надпочечники гонят адреналин и бешено колотится сердце, и ни одного движения, и даже свежего воздуха вокруг нет, одна затхлость…

А какой‑то чертик внутри уже знает: нет, паря, нету тут схрона.

Чтобы обыскал все плато, облазил тот лабиринт, который будто специально под схрон создали, и ничего там не нашел, ни намека, – и вдруг на последних метрах, да на самом краю, да среди мелких камней?… Х‑ха! Тут даже валунов‑то нет, одна мелкота. Ни одного булыжника крупнее арбуза. Последние шаги… От адреналина в крови все вокруг четкое‑четкое, яркое, ужасающе реальное. Каждый камешек, каждая трещинка, каждая металлическая блестка, сверкающая под солнцем. Словно и не бегал тут целый день, старательно впихивая в несчастную голову, где уже пробежал, а где нет… И еще тяжеленные – как молотком по темечку – лучи солнца. Последние кусочки плато… Шагов пять, наверно, и все. Четыре…

– Ну?!

Хотя нет, не одна мелкота. Вот и камень побольше, а ложбинка за ним… Леха сглотнул и сделал последний шаг.

– Ну?!!

Леха встал, не веря своим глазам.

– Ну?!!

– Нет…

– Что?…

– Нет, – сказал Леха и сделал еще один шаг. Вышел с плато на песок. Все, теперь все плато позади. И схрона здесь нет. Леха повалился на песок.

– Как это «нет»?!

– Вот так…

– Как это «нет»?!! Пропустил, склер‑ротик?!!

Леха молчал.

– А ну встал, гад! А ну пошел, зараза! Ну‑ка бегом на северный край! Раз сам искать не можешь, в трех валунах путаешься, будешь под моим чутким руководством искать, по квадратам! Что за сволочной народ в этой стране, а? Все самому приходится делать… А ну пошел, я сказал!

– Там нет схрона.

– А где есть?!

– Здесь схрона нет. Я обыскал все.

– Ты еще спорить будешь, склеротик парнокопытный?!

Спокойно, спокойно…

Ругань тут не поможет. Видели таких, знаем. Просто некоторые люди могут осознать и молча, а другие исключительно вслух, выпуская пар с ором и матюгами. Бывает. Ругаться сейчас с сатиром из‑за этого – все равно что вернуться к бордюру, о который споткнулся, и пнуть его еще раз в отместку, да посильнее.

– Здесь. Схрона. Нет.

Сатир с шипением втянул воздух сквозь зубы, но смолчал.