|
- Ты уже пытался разделаться с нами. Трижды. И что? - Ну так а чего, - развел руками Макота, - я неправ был. А ты знаешь, что недавно мотофургоны возвернулись? Те, что я пять декад тому в Харьков отряжал? - Слышал об этом, - кивнул Ефраим. - А чего в тех фургонах, знаешь? - Об этом не слышал. - Скажи своим людям, чтоб не стреляли, я койчего хочу показать. Макота сунул трубку в карман и снял с пояса пистолетракетницу. Ефраим заметно напрягся. В сторону гостя были направлены полтора десятка стволов. Атаман знал, что в любой момент его тело могут нашпиговать металлом, но он был смелым и сильным человеком - и продолжал улыбаться. Он поднял пистолет и выстрелил вверх. Раздался хлопок, в небе над фермой вспыхнул огонь световой ракеты. А затем с коротким промежутком прозвучали два взрыва. Сначала разлетелась телега возле дома; горящие щепки ранили прятавшихся за ней батраков. И почти сразу после этого за спиной фермера поднялся фонтан земли и пламени. Несколько человек с перепугу выстрелили в Макоту, но тот успел отскочить и спрятаться за железной бочкой, стоявшей у ворот. Эхо взрывов еще не стихло, когда атаман прокричал: - Ефра, накажи, чтобы убрали стволы! Иначе сгорит твоя ферма! Ефраим был единственным, кто не шелохнулся, когда прозвучали взрывы. Услышав Макоту, он оглянулся и сказал своим людям: - Не стрелять! За телегой стонал раненый, из дома доносились детский плач и причитания женщин. Макота, выбравшись изза бочки, подбоченился. - Ну так чего, ты не знаешь, че привез мой караван? Дык я обскажу. Я ж выгодную сделку совершил, слышь, Ефра, обменял мясо сайгаков на одну редкостную штуку. Сам я в оружии не очень кумекаю, но мне сказали, она называется «миномет калибра сто двадцать миллиметров». Суровое лицо Ефраима дрогнуло, в глазах мелькнул страх - лишь на мгновение, однако Макота заметил. Атаман не умел ни писать, ни читать, но в людях разбирался хорошо, иначе не стал бы тем, кем стал. Фермер испугался, а значит, пора было выложить все начистоту. - Я сказал «одну редкостную штуку»? - произнес Макота громко, чтобы слышали все на фермерском дворе. - Нене, то я ошибся. Минометов у меня два. Я, слышь, завел связи среди оружейников, думаю перебраться в Харьков. Но это позже, ясное дело. Щас надо все вопросы здесь порешать. Так ты слушай… все слушайте! Минометы стоят там, - он махнул рукой за ограду. - Они на холмах спрятаны, каждый мои люди охраняют. Помногу людей. Прежде чем вы их найдете и раздолбаете, ферму сравняют с землей. - Атаман замолчал, предоставив Ефраиму самому делать выводы. Фермер быстро сделал их и спросил: - Сколько? - Половину, - сказал Макота. - А чего? Скоко и с остальных. Ефраим качнул головой: - Четверть. - Половину. Почему я тебе скидку делать буду? - Четверть. Спалишь ферму - вообще ничего не получишь. - Та не важно оно мне. С Бориской все одно покончу, не буду сговариваться. Не люблю я его, он гордец. Я, слышь, и так имею с других фермеров больше, чем могу потратить. - Много не бывает никогда, - возразил Ефраим. - Хорошо, треть. И тогда завтра я не стану помогать ДжайКану. Атаман чуток поразмыслил, широко улыбнулся и, шагнув к фермеру, протянул руку: - Лады, треть твово урожая каждый сезон. Ефраим посмотрел на ладонь Макоты. Лицо его окаменело. Атаман руку не убирал, глаза поблескивали зло, безжалостно. Фермер скрипнул зубами и пожал мягкие пальцы врага. Теперь спасти Бориса ДжайКана могло только чудо. Но в эти жестокие времена чудеса перестали случаться на Земле. * * * Пьяное веселье на первом этаже Дворца каждую минуту могло превратиться в стрельбу с поножовщиной. Разобрав старые стеллажи на доски, бандиты разожгли костер прямо посреди зала. Люди атамана вопили во все горло; хохоча и ругаясь, плясали пьяные шлюхи. |
