|
В другое время он остановил бы машину и попробовал разобраться, в чем дело, но не сейчас. Ротовой клапан матки разжался, тулово напряглось. Из клапана вырвалась зеленая струя. Самки способны выплевывать кислоту на двадцать-тридцать шагов. Туран знал, что сейчас произойдет, но в речном русле тяжелому грузовику не хватало места для маневра. Струя ударила в нижний лист брони. Через мгновение «Панч» пронесся над самкой. Мог бы и переехать ее, но Туран направил грузовик так, чтобы тварь оказалась между колесами, хотя сделал это не из жалости: раздавленное тулово выплеснет фонтан кислоты, которая прожжет покрышки. Самка осталась позади. Поворот, склон, решетчатая башня… До фермы уже рукой подать. Туран преодолел путь, на который ушло полдня, в два раза быстрее. Спина затекла, болели напряженные руки, ныли колени. Справа потянулась каменистая равнина, полная бетонных плит, труб и прочего мусора. Еще один поворот вокруг холма - и Туран увидел ферму. Она догорала. Гараж исчез. Крыша жилого дома провалилась, от обугленных бревен шел дым, стелился по земле. Воняло гарью, в кабине «Панча» стало душно. Поворачивать к воротам не имело смысла. Проехав по тому, что осталось от ограды, Туран увидел тела на земле. Остановив грузовик, он схватил револьвер, вывалился наружу, скатился с подножки и побежал, размахивая оружием. Мика лежал на боку с силком в руке, неподалеку от обрушившегося гаража, и глядел на старшего брата. Ветер шевелил русые волосы. Туран решил, что мальчишка жив, что он лишь ранен, - бросился к нему, упал на колени, просунул ладонь под вымазанную золой щеку, приподнял голову. И увидел нож, торчащий из спины под шеей. На плоской деревянной рукоятке была выжжена большая буква «М». Мир раскололся и рухнул в черную пропасть без дна. Голова Мики упала на растрескавшуюся сухую землю. Туран встал, ссутулившись, побрел через ферму. Револьвер выскользнул из пальцев - он не заметил. К дому нельзя было подойти, от него шел сильный жар, на балках еще плясали языки огня. Туран побрел в обход, по колено в густом дыму, перешагивая через мертвецов, обожженных, застреленных или зарезанных. Наверное, отец лежит гдето рядом… А может, он сгорел вместе с матерью в доме… Парень обогнул пожарище, но тела отца не нашел. У разбитых ворот медленно поднял голову. Повернулся. Глаза его были мертвыми. Легкий шорох достиг ушей. Туран бросился к воротам. У поваленной створки лежал крупный седой мужчина. Голова мелко дрожала, ободранные до костей пальцы сжимали приклад четырехствольного ружья. - Назар! - Туран склонился над механиком. Взгляд раненого бессмысленно блуждал, на груди запеклась кровь. - Назар, - повторил Туран, не зная, как помочь. Сухие серые губы шевельнулись. Закрыв рану ладонью, Назар хрипло прошептал: - Зачем вернулся? Вы спаслись - хорошо… - Где отец? Мать? Но механик не слышал его. - Ты спасся и Мику спас. Уезжайте, больше не возвраща… Пальцы заскребли по груди, в горле булькнуло. Агония охватила тело - сначала перекосило лицо, потом напряглась шея, дрогнули плечи, грудь, живот… Пальцы разжались, и Назар умер. Машинально ухватив ремень ружья, Туран побрел прочь, волоча оружие за собой. Прошел мимо сгоревшей конюшни, миновал барак, где раньше спали сезонные работники, остановился перед догорающим домом. Бездумно скользнул взглядом по горячим углям. Солнце садилось. Подул ветер, вздымая золу, пепел закружился черным смерчем. Захрустело тлеющее дерево, черный скелет постройки обвалился - взметнувшееся облако гари накрыло Турана Джая, и он упал в беспамятстве. * * * Обморок был необычен: отключилось сознание, но не тело. И тело много чего успело сделать, прежде чем разум очнулся. Туран пришел в себя, сидя в «Панче». Измазанные копотью пальцы крепко держали руль. |
