Так размышлял Жека ожидая, пока запустят тестовый показ на цифровом проекторе.

Он, Янош и несколько представителей компании стояли в проекционной комнате. В ней душно, пахло свежевыкрашенными стенами, новой мебелью и тем особым запахом, который издают только что распакованные электроприборы. Хотя про цифровой проектор трудно сказать электроприбор. Слишком уменьшительно-ласкательное для монстра стоимостью несколько сотен тысяч баксов. Опутанный толстыми проводами агрегат устанавливали и настраивали, как фантастическую плазменную пушку на башенке космического крейсера.

Янош внимательно слушал пояснения менеджера и запоминал последовательность действий. Первое время на нём лежит обязанностью сидеть в проекционной и ставить кино. Пока не наймут специального человека.

Жека смотрел вниз, на кинозал. Там пусто, только в первом ряду сидят ещё несколько менеджеров и техников в синих комбинезонах. Они записывали, сверялись с табличками и рассматривали что-то на мониторе старого уродливого ноутбука.

Среди занятых людей шаркал ногами Марат. Он всем мешал, его бесцеремонно толкали или переставляли в сторону, как лишний стул в людной комнате.

На днях исчез и Эдуард. Уехал, наверное, в Исландию. Жека заскучал по эдуардовскому политически окрашенному нытью. Эдуар мог подвести любой предмет под политическую или социальную идею. Рабочие ошиблись в прокладке кабеля и вынуждены переделать? Это наследие советского наплевательства, корень которого лежит в русском имперском духе порабощения народов. Будь эти территории присоединены к Британской Империи, кабеля протягивали бы идеально! Цивилизованные англичане давали колониям свои твёрдые законы и умный порядок. Русские одаривали порабощённых ленью и пьянством.

— «Вся история вашей Евразии объясняется системой восточного деспотизма, которая десятилетиями травила людей в СССР, а ещё раньше при монархизме. Вы в Евразии привыкли ощущать себя поданными, а не гражданами»

Жека прикидывался наивным:

— «А вы тогда откуда?»

Эдуард поднимал отвёртку вверх и весомо заявлял:

— «Я из внутренней эмиграции. Те, кто там жил, знают и любят свободу. А вы, азиаты, любите чисто выметенный вольер и ежедневную кормёжку. Добавьте сюда изощрённый аппарат репрессий, механизмы которого вылизаны поколениями раболепных слуг диктаторов и вы получите то, что имеете.»

Жека вспомнил прошлогоднюю поездку в Индию. Мусор, хаос и национальная древнеиндийская глупость. Величие британской империи не сильно отразилось на трудолюбии и аккуратности порабощённого народа. Он высказал мысль Эдуарду, тот воспламенился. Брызгая слюной он разродился длинной речью пересыпаемой бесконечными «во-первых, во-вторых, в-третьих и, наконец, последнее».

— «Народам Евразии полезно сменить культурную матрицу! Сделать это силой, с применением физического уничтожения особей неспособных к цивилизационным мутациям. Экспорт более цивилизованной этнокультурной доминанты вполне возможен в условиях развитого информационного общества, где мы сейчас и живём! — кричал он и остервенело крутил внутренности телевизора. — Я вам, молодой человек более того скажу, имплантирование нового мировоззрения идёт полным ходом. Ублюдочные чингизхановские и византийско-великоросские гены отчаянно сопротивляются, но процесс имплантации либеральных отношений, основанных на свободе и взаимоуважении, идёт на всех парах! И я крайне рад причастности к процессу обновления.»

Без преувеличенного интереса, для поддержания беседы Евгений спрашивал:

— «А как вы причастны?»

— «А вот так, прямо сейчас, беседуя с тобой и вливая в твою вялую и несознательную сущность антибиотики моих знаний. Ты сам не замечаешь, как они на тебя воздействуют. Я литературу соответствующую читал, я знаю что делаю.