— Недосуг мне по милициям расхаживать, — отмахнулась Матрёна. Подавшись вперёд, она вырвала у Фединых дружков кошёлки с рыбой и высыпала карасей в корзину.

— Нет уж, гражданочка, придётся пройти, — сказал милиционер и обратился к толпе: — Свидетели среди вас найдутся?

— Есть свидетели, есть! — отозвалось несколько голосов.

— Тогда попрошу, граждане… — пригласил милиционер. — Придётся, конечно, и рыбку прихватить…

И он повёл всех через базарную площадь к старинным торговым рядам, где помещалось отделение милиции.

Батраки поневоле

В милиции Матрёна Бородулина выкручивалась, как только могла.

Припёртая к стенке показаниями ребят и свидетелей, она, наконец, созналась, что с рыбой её попутал сынок Оська, у которого с ребятами, как видно, имеются давние счёты.

А от этой рыбы и пошли все прочие беды: она, Матрёна, под горячую руку и ребят жуликами обозвала и племянника обидела. Но пусть уж Боренька не сердится — в своей семье чего не бывает!..

— Семья семьёй, но рукоприкладством заниматься не имеете права, — предупредил её дежурный по милиции. — Имейте в виду, в случае повторения будете отвечать по закону.

— Спаси и помилуй, — истово закрестилась Матрёна. — Пальцем больше не трону! Как можно! Он же не чужой мне, Боренька, свой человек, кровинка родная…

— Ну хорошо, гражданка. На первый раз мы вам поверим. Можете идти.

— А с рыбкой как же? — спросила Матрёна.

— Придётся вернуть по назначению. — Дежурный передал карасей Феде и его приятелям.

Довольные первой победой, ребята вышли из милиции.

— А радоваться-то ещё рано, — сказала Клава, когда возбуждение ребят немного улеглось. — Рыбу мы отобрали, а как теперь Борьке у Бородулиных придётся, это ещё темным-темно.

— Верно! — согласилась Варя. — Матрёна, она, как Лиса Патрикеевна, может и притвориться. В милиции одно говорила, а дома другое сделает.

— Да и Оська теперь своему братцу спуску не даст, припомнит ему карасей, — заметил Димка.

С этого дня дрохи взяли Борьку Капелюхина под своё неустанное наблюдение.

Постоянно около дома Бородулиных дозорил кто-нибудь из ребят. Чтобы переговорить с Борькой и узнать, как он живёт, ребята ловили его на улице или пробирались к нему в огород.

Они собрали кое-что из одежды, и Клава поручила девочкам отнести всё это Борьке. Сама она к Бородулиным не пошла: не могла видеть хозяйку дома, боялась, что взорвётся и наговорит ей дерзостей.

— Вы идите, а я вас на улице подожду, — сказала она Варе. — И вызнай там, чего ещё Борьке требуется.

Варя с подружками провели в доме Бородулиных минут десять. Тётя Матрёна, против обыкновения, приняла девочек довольно приветливо, охотно взяла ребячьи штаны и рубахи и, сунув их в комод, сказала, что они, Бородулины, не нищие, но от доброй помощи отказываться грех. Племянник растёт как на дрожжах, и одежды на него не напасёшься. А если у ребят найдётся лишняя обувка, Бореньке она тоже не помешает.

Потом Матрёна подозвала племянника и велела ему успокоить «глазастых доглядчиков», подтвердив им, что живёт он у тётки, как у Христа за пазухой, никто его не обижает. А если Боря редко показывается на улице, так это потому, что он любит копаться в грядках и ухаживать за садом. Он и воду для полива таскает по своей охоте: жалеет каждый росточек, как бы тот не зачах от жары.

При этом Матрёна потрепала племянника по взъерошенной голове и громко засмеялась.

— Ведь правда, племяш? Ну, скажи им…

— А что же Борька? — спросила Клава.