Ребята похватали учебники, и через минуту класс опустел.

Дембовский снял со стены географическую карту и вышел в коридор.

Там, сверяя часы, уже толпились преподаватели.

К ним подошёл запыхавшийся школьный сторож Ерофеич.

— Промашка вышла, — признался он. — На тридцать минут раньше позвонил. Я сейчас на почту бегал, время сверял. Видно, в школе кто-то часы подвёл.

— Собственно, кому и зачем это потребовалось? — с недоумением спросил преподаватель математики, высокий сухощавый старик Воронцов.

— Да кому ж, как не ребятишкам, — высказал своё предположение сторож. — Иду с почты, а они как оглашенные куда-то помчались…

— Кажется, я теперь понимаю… — заметил Дембовский, показывая учителям отобранную у Димы Петровского записку. — Сегодня в городе конноспортивный праздник. Вот мальчики и постарались не опоздать…

— А инициатива, насколько я понимаю, исходила от ваших подопечных, уважаемый Константин Владиславович, — язвительно заметил преподаватель математики. — И когда вы наведёте порядок в своём классе?

Дембовский нахмурился. Хорошо сказать: «наведёте порядок». Он ещё осенью предупреждал, что из шестого класса «Б» толку не будет. Ученики собраны с бору по сосенке, многие пришли из детдома, из окружающих деревень. Класс в целом получился пёстрый, анархичный, неорганизованный, и чуть ли не каждый день в нём возникают какие-нибудь неожиданности и чрезвычайные происшествия.

Видимо, настало время принимать самые решительные меры. Но с чего же начать?

На другой день Дембовский задержал шестой класс после уроков и прочитал ученикам злополучную записку о конном состязании. Потом, погладив свою бритую блестящую голову, язвительно спросил:

— Может быть, автор этой записки, если он, конечно, не трус, назовёт себя.

— Это я написал, — поднявшись, чистосердечно признался Федя Сушков.

— Хвалю молодца за откровенность, — осклабился Дембовский. — А теперь будем последовательны и разберёмся. В записке сказано, что сбор после звонка. А звонок был дан на полчаса раньше. Значит, ты не только написал записку, но подвёл часы и сорвал занятия во всей школе.

— Нет… часы я не трогал. — Федя растерянно заморгал глазами и посмотрел на ребят. — Я думал, что звонок вовремя дали… как всегда.

— Он не подводил! — подтвердил Дима Петровский.

— Мы ручаемся за него, — буркнул Саша Бондарин. — Федя врать не умеет.

— Если так, — подхватил Дембовский, — пусть признаётся тот, кто это сделал.

Класс молчал. Прищурившись, Дембовский покосился на Ваню Архипова, рослого, скуластого, давно не стриженного подростка.

— Есть такое мудрое изречение: «Все пути ведут в Рим»…

— Что вы, Константин Владиславович, — плаксивым голосом принялся оправдываться Архипов. — Чего это каждый раз всех собак на меня вешают… Я и на манеже-то не был. Да пропади они пропадом, эти кони…

Дембовский перевёл взгляд на Борьку Капелюхина, который сидел, низко опустив голову к парте.

— Как я вижу, смелости у вас больше не хватает, — усмехнулся он. — Выходит, что часы ушли вперёд сами по себе. Ну что ж, придётся Сушкову побывать у директора школы и объяснить за всех, что это за чудеса происходят у нас с часами.

— Мне?.. — вздрогнув, удивился Федя.