– Где у них легкие? – поинтересовался Рене.

Луч задрожал на двух вялых складчатых утолщениях.

– Но они от кругооборота крови больше не зависят.

– Двигаться они не в состоянии, – установил Ал. – А зачем им двигаться?

– Где их кости?

– Им не нужны никакие кости.

– А где руки и ноги?

– Им не нужны ни руки, ни ноги.

– Глаза и уши?

– Им не нужны органы чувств.

– Как они питаются?

– Они получают от нас все необходимые вещества в переработанном виде, так что переваривать их не приходится.

– Как они дышат?

– Мы пропускаем их кровь через насос, где она приводится в движение, насыщается кислородом и освобождается от углекислого газа.

Вопросы начал задавать Рене:

– Где мозг?

Луч обозначил скатанную в клубок и уплотненную массу, свисавшую из выемки в верхней части «человека». Со всех сторон к ней тянулись тончайшие, словно паутинка, нити, исчезавшие внутри «мозга».

– Что это за нити?

– С их помощью мы возбуждаем в людях приятные ощущения. Покой, удовлетворение, счастье и многое другое, чего не выразишь словами.

– Они больше не мыслят?

– Зачем им мыслить? Счастье приходит только благо – даря ощущению, чувству. Все остальное мешает.

– Как они размножаются?

– Им незачем размножаться, поскольку они не умирают.

– Могут они вступить с нами в контакт?

– Им незачем больше вступать в контакт с кем бы то ни было.

Оба друга перестали задавать вопросы. Затуманенными глазами смотрели они на похожие на цветы, слабые организмы, прикрытые защитными оболочками из металла, стекла и пластика. Они достигли своей цели: рая, нирваны, Всего и Ничего. Но какой ценой? И где – в наполненном фиолетовыми парами, влажном подземном коридоре!

– Вот оно, значит, что, – пробормотал Ал. – Отсутствие желаний. Умиротворенность. И невинность. У тебя еще есть вопросы, Рене?

– Нет, Ал.

Ал в последний раз взглянул в белые светящиеся зрачки кубика и сказал:

– Мы благодарим вас. А теперь мы отключаемся. Можете делать с нашими «псевдотелами» все, что пожелаете. Мы сюда никогда не вернемся.

Тела их согнулись и упали на мокрый пол. Влага начала просачиваться сквозь ткань костюмов, но они этого уже не ощутили.