— Как и ты, — ответил Кердан. — У тебя был шанс. Ты его упустил.

— Я пытаюсь уберечь ее, — ответил Одар. — Я делал все ради нее. Теперь ты все портишь. Она не должна быть тут.

— Ты хоть ее знаешь? — спросил Кердан.

— Я знаю ее лучше тебя.

Кердан издал странный звук, что-то между смехом и рычанием.

— Если бы ты знал Аллиссу, не стал бы навязывать ей решения или принимать их за нее, и ты не стал бы сомневаться в ее способности позаботиться о себе. Она должна быть тут. Ее место в Рассеке. А теперь с дороги.

Аллисса услышала, как шаги приближаются, так что пробежала по лестнице и коридору, врезалась в отца, Неко и Натенека.

— Мне нужно побыть одной минутку, — пролепетала она, желая собраться с мыслями, не дать им прочесть все эмоции на ее лице.

— Я хочу, чтобы ты успокоилась и была в столовой через пять минут, — сказал Дармик, пока она спешила по коридору. Она подняла руку, давая ему знать, что она услышала.

Аллисса прошла в тренировочную комнату. Она схватила со стены деревянный меч и взмахнула им, пытаясь выпустить энергию. Одар был помолвлен. Взмах. Одар любил ее слишком сильно, чтобы жениться на ней. Взмах. Одар разбил ее сердце, а потом ему хватило наглости прийти сюда и допрашивать Кердана. Она швырнула меч. Он со стуком упал на пол. Тяжело дыша, она уперла руки в бока. Проклятье. Когда Кердан говорил с Одаром, он защищал ее, но не как мужчина женщину, а как равный защищал того, кого уважал. Его слова были такими убедительными, что это вдохновляло.

Она глубоко вдохнула, потирая висок. Она не любила Кердана, но считала его другом, доверяла ему, ценила его мнение. И… и…

— Ты ему нравишься, кстати, — сказал Натенек с порога, и она вздрогнула.

Она склонилась и подняла меч.

— Что, простите?

— Кердан, — сказал он. — Когда ты заходишь, он сразу смотрит на тебя. Следит за каждым твоим движением.

Она опустила меч и поправила платье.

— Это можно посчитать жутким.

Он рассмеялся.

— Скрыть эмоции просто, но не глаза. Глаза — отражение мыслей человека.

— Я постараюсь быть внимательнее, — когда Кердан смотрел на нее, ей казалось, что он оценивает ее, как капитан солдата, и там не было романтики.

— Одар смотрит на тебя как сокол.

— Я не хочу говорить о нем, — особенно с Натенеком. Когда она вернется домой, будет долго говорить с мамой, Майрой и Мадэлин. Они помогут ей разобраться с чувствами. Но не Натенек — он был мужчиной, старше ее родителей.

— Не пойми меня превратно, — сказал он, словно она не говорила. — Он мне не нравится. Но он тебя любит.

— Одар?

— Да, — он кивнул на дверь, и они вышли из комнаты. Она хотела спросить, почему ему не нравился Одар, но он продолжил. — Ты юная. Он был твоей первой любовью, вот и болит больше, чем должно. Ты перерастешь это.

— Вы словно говорите по своему опыту.

— Твой отец ждет нас.

Он не ответил ей. Они прибыли в столовую, Дармик и Неко сидели на одной стороне стола, Кердан и Одар — по разным концам. Натенек и Аллисса быстро сели напротив ее отца.

— Мы позволим развернуться плану Жаны, — сказал Дармик. — Аллиссе, Одару и Кердану нужно прибыть в Джонтис по отдельности. Одара и Аллиссу поймают, но Кердан сможет сбежать.

— Я обеспечу смятение в городе, — добавил Неко. — Так побег Кердана будет правдоподобнее.

— Мы просто позволим солдатам Рассека схватить нас? — спросил Одар, голос звучал так, словно он говорил с глупым ребенком.