Одар провел ладонью по ее волосам, нежно гладя.

– Это невозможно. Как только солдат вышел наружу, я приподнял край створки. Вокруг палатки стража. И мы посреди лагеря врага в Рассеке. Если нас поймают, то убьют.

Вариантов не было.

– Думаю, нужно рискнуть, – их все равно убьют, когда Сома доставит их к Жане. И если она не убьет их сразу, Аллисса лучше будет мертва, чем станет рычагом давления на родителей.

– Я обещал твоему отцу, что защищу тебя, и я это сделаю. Я не позволю тебе умереть.

– Есть вещи хуже смерти.

– Знаю, – шепнул он. – Но при дворе у нас будет доступ к слугам и работникам, которые могут согласиться вывести нас в обмен на защиту. Есть варианты, не оставляй надежды, – она не разделяла его оптимизм. – Просто помни, что я люблю тебя, что бы ни случилось, – его губы нежно задели ее губы. Она закрыла глаза, вдыхая его запах. Он сжал ее руку. – Мне лучше вернуться на свою койку.

– Останься, – тепло его тела успокаивало.

– Если Сома обнаружит нас вместе, поймет глубину моих чувств к тебе.

Она рассмеялась, вспомнив, как презирала его.

– Что? – спросил он.

– Просто вспомнила, как тебя впервые встретила, и к чему все пришло.

– Я не могу поверить, как ужасно вел себя с тобой, – он поцеловал кончик ее носа. – И теперь мы помолвлены, – он поцеловал ее снова. – И ты будешь моей женой, – он улыбнулся, и морщины тревоги пропали, глаза загорелись.

Надежда росла в ее груди. Она подавила ее.

– Если мы выберемся живыми, – она не хотела думать о будущем, которое могло не сбыться. И, если честно, было эгоистично думать о своих желаниях. Она была принцессой Империона, однажды будет им править. Важнее был ее народ.

Он снова сжал ее ладонь.

– Обещаю, что ты выберешься живой, несмотря ни на что.

Она заметила, что он сказал «ты», а не «мы». Она не успела задать вопрос, он встал и ушел на свою койку, оставив ее холодной и одинокой.

Аллисса пообещала себе тогда, что никогда не перестанет помнить, что ее народ важнее всего.

Глава седьмая

– Проснитесь, – рявкнул Сома.

Аллисса открыла глаза. Солдат нависал над ней. Она вскочила, и он схватил ее за руку и стащил с кровати. Другой солдат сделал так с Одаром.

– Что такое? – осведомилась она, ее голос был хриплым после сна.

Сома стоял у выхода из палатки.

– Молчать, – он был в толстом шерстяном плаще, который скрывал его тунику с гербом. Его глаза были напряженными, здоровая рука лежала на рукояти его меча. – Если вы хотя бы моргнете по пути к лошадям, вы пожалеете, что не мертвы, – он надел капюшон, скрыл свое лицо в тени. – Идемте, – он вышел из палатки.

Солдат толкнул Аллиссу вперед, и она пошла к выходу, оглянулась на Одара. Он шел следом, лицо ничего не выдавало. Она вышла наружу. Холодный воздух ударил по ее телу. Солнце еще не встало, густой туман окутывал палатки в серости рассвета.

Аллисса шагала за Сомой по тихому лагерю, ее сапоги тихо хрустели землей. Она чуть не спросила, когда солдаты встают для тренировки, но вспомнила угрозу Сомы и сдержалась.

Мужчина вышел из за палатки и преградил их путь. Сома шагал, словно мужчины там не было. Перед их столкновением мужчина отошел. Он возвышался над убийцей и весил вдвое больше.

– Что делаете, принц? – спросил мужчина низким голосом. Он произнес титул с отвращением. Татуировки покрывали его щеки – черные завитки, кончающиеся лезвиями ножа. Они напомнили ей татуировки Дармика на шее и груди.