Она кивнула, подняла ногу в стремя и закричала от боли. Одар подбежал к ней, помог забраться в седло и вручил ей поводья.

– Ты сможешь ехать сама?

У нее не было выбора, если она хотела жить.

– Да.

Одар забрался на коня, и они выехали из конюшни в холодную ночь. Он сжал бока лошади, посылая ее в галоп. Им нужно было уехать подальше от замка, и Аллисса торопила лошадь за ним. Каждый шаг лошади сотрясал ее тело, словно ее постоянно били по ребрам. Может, у нее были галлюцинации, но казалось, Гревик говорил ей, что пострадал не для того, чтобы она умерла. Он хотел, чтобы она жила.

– Я знаю, тебе нужно остановиться и отдохнуть, – закричал Одар, они ехали наравне. – Но мы не можем, пока не найдем убежище. Где то, где солдаты Рассека не станут искать нас.

Как, если они не знали окрестности? Она лишь дважды покидала замок, один раз с Керданом, чтобы увидеть мост, другой раз – когда он возил ее в гарнизон. Она вспомнила. В гарнизоне Кердан упоминал заброшенный домик неподалеку, который десятки лет назад использовал командир армии. Командир теперь жил в замке, и никто не помнил о домике. Тогда она не понимала, зачем Кердан ей говорил. Теперь она знала. Она направила лошадь туда. Одар не спрашивал, просто позволял ей вести.

После пары миль стало видно гарнизон. Она держалась в стороне, огибала его к густому лесу за зданием. Остановив лошадь в чаще, Аллисса задумалась, сможет ли найти дом. Она повернула лошадь вправо, не желая зайти в лес глубоко и заблудиться. Лошадь фыркнула и прошла влево. Она шагала уверенно, словно знала, куда. Может, и знала. Она не мешала лошади идти туда, куда она хотела, надеясь, что Кердан не зря выбрал этих лошадей. Они добрались до полянки с хижиной и амбаром. Она обрадовалась. В этот раз все пошло по плану.

– Да ладно, – пробормотал Одар. – Ты знала, что это было тут?

– Да, – все расплывалось перед глазами, и она прижалась к лошади. Одар схватил поводья ее коня, повел их к амбару. Он спешился, помог ей слезть. Она прислонилась к амбару, пока он привязывал лошадей внутри. Закончив, он поднял ее и отнес в темный дом. Внутри на стенах висела паутина, толстый слой пыли покрывал мебель.

– Мы не можем разводить огонь, – Одар опустил ее и закрыл скрипящую дверь. – Давай немного отдохнем. Мы отправимся с первым светом, – он вытащил склянку из сумки. – Мне нужно нанести мазь на твою руку.

Она пошатнулась на ногах.

– Мне нужно сесть, – он поднял ее на руки, отнес ее в маленькую спальню и осторожно опустил на кровать. Летала пыль, и Аллисса чихнула, закричала от этого. Все болело. Она просто хотела уснуть, чтобы больше не ощущать боль.

– С ребрами я ничего поделать не могу. Эта мазь должна помочь руке, – он вытащил ее руку из туники, размотал повязку и открыл рану. Он покрыл руку мазью и вернул в рукав.

Если она умрет, то хотя бы не от пыток Жаны. Но родители… ее народ… она не могла их оставить. Ей нужно было бороться. Ее веки стали тяжелыми.

– Поспи, – он накрыл ее тело одеялом. От него воняло пылью и плесенью, но было тепло. – Я буду в соседней комнате.

– Не уходи, – шепнула она. Ей нужно было его присутствие, чтобы бороться за жизнь.

Он вздохнул.

– Думаю, все правила уже нарушены, – он забрался под одеялом и лег рядом с ней, обвил рукой ее живот, прижимая ее к себе.

Его спокойное дыхание утешало ее.

– Уже лучше, – хоть ее дыхание вырывалось белыми облачками, она ощущала себя тепло и спокойно рядом с ним.

* * *

Аллисса проснулась, тело болело. Она со стоном повернулась и застонала от стреляющей боли в теле.