Изменить размер шрифта - +
Время от времени он искал глазами Терезину, видел, как она то сидит, то стоит у стола, ее желтые волосы светились среди фраков.

Как долго возится она с тысячей франков! - подумал он, заскучав. У меня это получилось быстрее.

Однажды она кивнула ему. Однажды, через час, подошла, застала его погруженным в себя и положила руку ему на рукав:

- Что с вами? Разве вы не играете?

- Я уже поиграл.

- Проиграли?

- Да. О, не так уж много.

- Я кое-что выиграла. Возьмите из моих денег.

- Спасибо, на сегодня хватит... Вы довольны?

- Да, это славно. Ну, я пойду опять. Или вы уже хотите домой?

Она продолжала играть, то тут, то там мелькали ее волосы между плечами игроков. Он отнес ей бокал шампанского и сам выпил бокал. Затем снова сел на кожаную скамью.

Как это было во сне с обеими женщинами? Они были похожи и на его жену, и на женщину из трактира, и на Терезину. Других женщин он не знал уже много лет. Одну он заколол, из отвращения к ее искаженному, опухшему лицу. Другая напала на него сзади и хотела его задушить. Что же верно? Что важно? Кто кого ранил - он жену или она его? Кто из-за кого погибнет - он из-за Терезины или она из-за него? Неужели он не может любить женщину, не нанося ей ран и не оказываясь раненным ею? Неужели это его проклятье? Или это общий закон? Неужели у всех так? Неужели любовь вообще такова?

И что связывает его с этой танцоркой? То обстоятельство, что он любит ее? Он любил многих женщин, которые об этом так и не узнали. Что привязывает его к ней, стоящей вон там и занятой азартной игрой, как серьезным делом? Сколько ребяческого в ее рвении, в ее надежде, сколько в ней здоровья, наивности и жажды жизни! Что она в этом поймет, если узнает о его самом сокровенном желании, о тоске по смерти, о стремлении угаснуть, вернуться домой в лоно бога! Может быть, она полюбит его, уже скоро, может быть, станет жить с ним - но будет ли это иначе, чем было с его женой? Не будет ли он всегда и вовеки один со своими самыми глубокими чувствами?

Терезина прервала его мысли. Она остановилась возле него и вручила ему пачку банкнотов:

- Пусть это пока хранится у вас.

Спустя какое-то время, он не знал, вскоре ли или после долгого отсутствия, она пришла снова и попросила вернуть ей эти деньги.

Она проигрывает, подумал он, слава богу! Надо надеяться, она скоро кончит.

Пришла она вскоре после полуночи, довольная и несколько возбужденная.

- Ну вот, прекращаю. Вы, бедняга, конечно, устали. Не поесть ли нам, перед тем как ехать домой?

В буфете они ели яичницу с ветчиной и фрукты и пили шампанское. Клейн очнулся и взбодрился. Танцорка изменилась, она повеселела и была слегка под хмельком. Она снова видела и знала, что она красива и хорошо одета, ловя взгляды, которые посылали ей мужчины с соседних столиков, и Клейн тоже чувствовал происшедшую с ней перемену, он снова видел ее полной очарования и соблазнительной прелести, снова слышал, как звучат в ее голосе вызов и пол, снова видел ее белые руки и жемчужную шею в кружевных оторочках.

- Вы крупно выиграли? - спросил он со смехом.

- Порядочно, хотя и не самый большой куш. Что-то около пяти тысяч.

- Ну, это неплохое начало.

- Да, я, конечно, продолжу, в следующий раз. Но это еще не то. Надо одним махом, а не по капле.

Он хотел сказать: "Тогда и ставить надо было не по капле, а все сразу", но вместо этого выпил с ней за большую удачу и продолжал смеяться и болтать.

Как красива была эта девушка, как здорова и проста в своей радости! Всего час назад стояла она у столов для игры, суровая, озабоченная, собранная, злая, расчетливая. Теперь у нее был такой вид, словно ее никогда ничто не заботило, словно она понятия не имела о деньгах, об игре, о делах, а знала лишь радость и легко скользила по ослепительной поверхности жизни. Неужели все это было подлинным, настоящим? Ведь сам он тоже смеялся, тоже веселился, тоже добивался того, чтобы ее глаза светились радостью и любовью, - а в то же время в нем сидел кто-то, кто в это не верил, кто на все это глядел с недоверием и насмешкой.

Быстрый переход