|
— Оно не совсем обычное — имя-палиндром. — Это как? — заинтересовалась девчонка. — В обе стороны читается одинаково. Из женских имен я таких только три мог вспомнить — твое, Алла и Ада. Но последние встречаются редко. — Ну да! — хмыкнула девушка. — Особенно Алла. — Не знаю, в наше время было так. А из мужских я вообще одно вспомнил — Тит. Анна заливисто вдруг рассмеялась, а потом сказала: — Вот уж действительно мужское. Я почувствовал, что краснею. Ну что за девчонка! Такой палец в рот не клади!.. Мысль неожиданно заскользила дальше, и я поспешил отвернуться, чтобы не услышать реплику Анны насчет цвета моего лица, от которого наверняка уже можно было прикуривать. Но девушка вновь уже стала серьезной и коротко скомандовала: — Строиться! — А когда мы это сделали, выдала незнакомую и явно не строевую команду: — Почапали. Мы «чапали» не то чтобы очень уж долго, но, откровенно говоря, мне надоело. Тем более клубящиеся на небе тучи собрались в однородную серую массу и забрызгали мелким дождем. Я испугался, что он кислотный, — поднял воротник пальто, развязал на шапке уши и спрятал руки в карманы. Однако Анна, глянув на мои манипуляции, а потом на один из своих приборов, «успокоила»: — Дождичек не сильно опасен, хоть и не особо полезный, радиоактивность лишь втрое выше нормы. — Лишь?.. — закашлялся я. — Нормально. В «Баре» водки выпьем, подлечимся. — Но я не пью водку! — Придется. В Зоне водка — лекарство. Лекарства ты пьешь? — Лекарства пью, но… — Вот и топай себе. Я и топал. Что я еще мог сделать? Радиация совсем недавно вошла в нашу жизнь — по меркам, разумеется, пятьдесят первого года, — американцы лишь пять с половиной лет назад сбросили на японские города атомные бомбы, так что психологически для меня более пугающим стал бы обжигающий кислотный, а не абстрактно опасный радиоактивный дождь, но я все-таки был студентом университета и что такое радиоактивность знал. Понимал я также и то, что организму она наносит реальный, а вовсе не абстрактный вред. Вот только о том, что бороться с ее последствиями можно водкой, я услышал впервые и, если честно, поверил в это с трудом. С другой стороны, почти все, что я слышал и видел в Зоне, было для меня впервые, и почти во все поверить было исключительно трудно, даже в те вещи, реальность которых была очевидна. Взять те же самые аномалии… Наверное, зря я про них вспомнил. Анна замерла и подняла руку. Я заглянул через ее плечо. К тому времени мы вышли уже на неширокую дорогу, покрытую растрескавшимся серым асфальтом. Метрах в пяти перед нами над дорогой висел едва заметный голубоватый туман. Если бы не Анна, в такую вот ненастную сырую погоду я точно не обратил бы на него внимания. — У меня этот… детектор запищал, — подал сзади голос Сергей. — Правильно сделал, — сказала Анна. — Это «электра». Смотрите! Девчонка достала болт и швырнула его в аномалию. Долетев до тумана, кусочек железа, громко шипя, заискрил, а потом в него с несколько сторон сразу влупили извилистые яркие молнии. |
