Кен отпустил рукоять сабли и сложил руки на груди. Даже пер Сагенай, ежедневно упражнявшийся с магическими символами и хрустальным шаром, не смог прозреть своим редким даром предвиденья появление брата Альдо.

— Думается, за вами все же следует приглядывать, — его густой голос с характерной хрипотцой раздался из небольших зарослей диковинных кустов, на ветвях которых распускались белые цветы, наполняющие лесной воздух пряным ароматом. — Заговор в Д'Алви вызрел отличный, да вот только секретность его подобна драной котомке. Положить можно много чего, а донесешь ли?

— Все, я дальше не иду, — сказал Кен, останавливаясь и садясь прямо на влажную от росы траву.

— Что такое, северянин? Или больше домой не тянет? — Аграв ухмыльнулся Вагру и пихнул локтем пера Сагеная.

— Не пойду, пока не признаетесь, кто еще за нами увязался, — упрямо сказал Кен.

— Вообще-то, кажется, все, — сказал Альдо, щурясь на солнце и прислушиваясь к далеким лесным звукам, но тут же поправился: — Я имею в виду, из друзей!

Глава 26

Пограничная стража

Есть два случая, при которых пограничная стража Атви, а точнее, ее северный кордон, срывается из теплых бревенчатых домов, утопленных в землю по окна и в снег по крышу, и растворяется в ледяной пустоши. Один: если на одно из дружественных иннейских племен совершено нападение, и подросток, закутанный в ломкие от мороза шкуры, приносит алую стрелу. И второй, более важный: если приказ поступил от самого Коршуна.

Сейчас именно воля главного разведчика Атвианского Союза погнала дюжину мужчин в объятия ледяных смерчей. Они брели в хаосе бурана, держась за тонкую черную веревку. Если кто оступился, упал — тогда все, мерзлая пасть севера не отпустит безумца, сделавшего хоть пару шагов в сторону от связки. Не то, чтобы очень уж лютовало местное зверье. Заполярные песцы и редкие полярные волки и в подметки не годились огромным стаям серых хищников из Тайга. Крупных тварей здесь давно извела сама дикая природа края. Пустошь не любит одиночек, но равно не терпит и больших, шумных стай и отрядов.

Норов своего негостеприимного края давно раскусили иннейцы, предпочитая жить не племенами, а отдельными родами, собираясь крупными стойбищами лишь по редким праздникам.

Также вести себя научила жизнь и северный кордон. Вряд ли кто решится на одиночную прогулку за охотничьи угодья Двурогих Рыб, а отряд в сотню воинов никогда не пошлют в край пурги и бурана офицеры пограничной стражи. Пустошь выплюнет их кости через несколько суток, и никто никогда не найдет виновника смертей.

Дюжина следопытов двигалась среди базальтовых глыб, похожих на клыки титана и усыпанных мелким сияющим крошевом.

Поистине звериным чутьем командир отряда вывел своих людей к тайному убежищу, организованному соседями и союзниками, метсами Канды.

Коршун со своим отрядом как-то посетил это укровище, теперь следовало возместить республиканцам убыток в самых необходимых в тундре вещах.

Отвалив в сторону неприметный пористый камень величиной с могучего лесоруба, офицер шагнул в мерзлый каменный мешок. Осмотревшись, он сделал знак головой, так как говорить мешал порывистый ветер и мелкая белая крупа, забивающаяся в рот.

Следом втащили сани с большой вязанкой дров, стали вволакивать тяжелые мешки.

— Назад пойдем налегке — два перехода, и уже дома, у печки, — мечтательно сказал один из следопытов, с любопытством оглядывая убежище. — И что только надо пронырам-метсам в этом диком краю?

— Раз готовят такие стоянки, значит надо, — весомо и бессмысленно, как и полагается настоящему младшему командиру, сказал старший, пододвигая мешки к стене.

Пещера, куда набились все двенадцать воинов Союза, стала быстро нагреваться от человеческих тел и дыхания.