Дмитрий заметил румянец на скулах и блеск в медных глазах Каллистоса.

– Как давно ты не спал? – спросил Дмитрий. Другой мужчина прислонился спиной к стене рядом с большим камином. Засунув руки в карманы тёмно коричневых брюк, которые в свете свечей казались почти чёрными, он немного повернулся, чтобы смотреться лучше. Дмитрий знал, что это автоматическое действие, но не бессознательное – потому что, поскольку Дмитрий научился использовать запах в качестве приманки, Каллистос научился использовать лицо и тело. Он чуть приоткрыл свои идеальные губы.

– Наверху большая кровать… вполне готовая к использованию. – Чувственное приглашение в каждом слове, уверенность мужчины, который веками умел подчинять себе как мужчин, так и женщин. Даже Исис, подумал Дмитрий, баловала его, когда не мучила. Неудивительно, что молодые люди, которых вампир заманил к себе в логово, так спокойно шли на смерть, отдавая тела, чтобы тот мог делать с ними всё, что пожелает.

– Ты провалил попытки создавать вампиров.

– Я планировал создать армию. – Он улыбнулся, и эта улыбка была призвана заставить аудиторию улыбаться вместе с ним, видеть в нём красивое украшение, а не угрозу. – Вскоре я понял, что это глупая идея, но почему бы не использовать уже имеющихся рабов? Было забавно оставлять подарки на пороге твоего дома. – Оттолкнувшись от стены с выражением, полным восторга, он элегантной походкой обошёл диван, пока не оказался всего в нескольких футах от Дмитрия. – И тут меня осенило – мне не нужна армия, чтобы уничтожить тебя. – Он развёл руками. – Мне лишь нужно забрать ту, кого ты любил, и заставить тебя смотреть, как я убиваю её. – Болезненные и жестокие воспоминания угрожали вырваться на поверхность, но Дмитрий почти тысячу лет учился не обращать внимания на боль.

– Мы нашли тебя, лежащим в луже собственной крови. – Это тихое напоминание, дающее последний шанс. – Она била тебя хлыстом, пока не содрала кожу, а затем оседлала и ублажала себя, пока ты кричал. – Неистовый гнев исказил безупречные черты лица Каллистоса.

– Ты её не понимал! Ты был всего лишь крестьянином.

– А ты для неё был всего лишь милой игрушкой, – сказал Дмитрий с жестокой честностью. – И возможно, она бы пожалела, сломай тебя… но только пока не нашла бы новую безделушку. – Атмосфера накалилась, но Каллистос не набросился на Дмитрия, а злобно улыбнулся.

– Но она сломала твою игрушку, да? Они рассказывали, что твоя жена визжала, как заколотая свинья, пока они её трахали. – Ярость опалила кровь, но Дмитрий никогда не доставил бы Каллистосу удовольствия увидеть, что с ним делали мысли о последних мгновениях его нежной, любящей Ингрид на земле.

– Ты всё ещё любишь её, Каллистос? – Мрачное молчание, за которым последовало простое:

– Да.

– Тогда больше нечего сказать. – Он нанёс удар ятаганом, намереваясь обезглавить. Но Каллистоса там уже не было, он с кошачьей грацией переместился, укрываясь за диваном.

– Осторожно, – сказал вампир, вытаскивая сверкающий меч из тайника за тяжёлым предметом мебели, – или ты никогда не узнаешь, где она.

Дмитрий глубоко вдохнул, уловив запах Хонор у двери

– У тебя ничего нет. – Насмешливая улыбка.

– Забрать её было нетрудно. Мне надо было лишь позвонить с угрозами её младшим братьям. – Самодовольное удовлетворение, которое было настолько же пугающим, насколько и невозможным. – Она проскользнула мимо твоей охраны прямо в мои объятия, восхитительная малышка. – У Хонор не было младших братьев. Но у Сорроу были. Лёд сковал кровь.

– Сдавайся сейчас же, – сказал он, уловив неожиданный запах, который подсказал, что в распоряжении Каллистоса всё ещё были живые протовампиры, – и твоя смерть будет лёгкой.