– Эй, – сухо окликнул его Хэри. – Я же тебя просил распустить свой долбаный класс.

Львиная голова Тан’элКота медленно развернулась к гостю с нечеловеческим величавым достоинстввом: словно ожил каменный сфинкс. Набрав воздуха в бочкообразную грудь, он одним движением восстал на ноги.

– Студенты, встать! Директор здесь.

Ученики вскочили. Четверо моргали, разгоняя остатки транса, из которого вырвал их грубый оклик. Все пятеро вытянулись по стойке «смирно», взирая на Хэри с ужасом и трепетом.

– Класс свободен, – вымолвил Хэри. – Брысь! Все.

Студенты только покосились с сомнением на Тан’элКота. Тот сложил руки на огричьей груди.

– Это, – произнес он, – мой дом. Это – мои ученики. Я выполняю задачу, которую ты передо мною поставил. Директор ты или нет, не пытайся отдавать здесь приказы.

– Вот тебе приказ, – отрезал Хэри, наклоняясь вперед. – Сядь и заткнись. Это слишком важно, чтобы тратить время на твои заморочки.

Тан’элКот не шевельнулся.

– Ты не в силах осознать, насколько оскорбительно себя ведешь.

– Может быть. Ты со мной уже сколько знаком? Еще ожидаешь от меня вежливости?

– Вежливости? Едва ль. Быть может, минуты раздумья, капли заботы о тех остатках достоинства, которые мне дозволено…

– Заткнись, – оборвал его Хэри.

– Я могу лишь надеяться, что ты принес мне добрые вести. Например, что твой ВРИЧ поразил эльфов и ты явился отпраздновать это событие вместе со мною.

«Пошел ты в жопу, – мелькнуло в голове у Хэри. – Хочешь выслушать меня стоя, стой и слушай».

– Почти так, – проговорил он. – Вспышка ВРИЧ наблюдалась среди эльфов. И знаешь что? Актер, о котором я спрашивал, который сталкивался с больными – он сейчас в Анхане.

Тан’элКот судорожно выдохнул. Глаза его распахнулись. Он попытался нашарить спинку кресла, чтобы опуститься в него, но промахнулся и едва не упал, точно пьяный.

– Я тебе говорил, сядь, – напомнил Хэри. Он перевел взгляд на студентов. – Последний шанс. Брысь!

Те снова глянули на Тан’элКота, но тот отмахнулся, прикрыв глаза рукой, и студенты, торопливо собрав пожитки, молча убежали.

– Кейн… – пробормотал Тан’элКот слабым голосом. – Умоляю, скажи, что это лишь жестокая шутка.

– Ага, как же, – буркнул Хэри. – Я славлюсь блистательным чувством юмора. Соберись. Работы до хрена.

7

Клавиатура Тан’элКота неловко ложилась под пальцы, со странным пружинистым сопротивлением, словно сами клавиши не поддавались нажатию. Вместо сенсорной панели Тан’элКоту приходилось пользоваться чем-то вроде старинной пишущей машинки, конструкцией из рычагов и пружин, уходившей сквозь колодец посреди титанического письменного стола к нише под полом, где находилась собственно электроника, защищенная от соприкосновения с ПН-полем Кунсткамеры.

Смотреть Хэри приходилось в наискось поставленное зеркало в вычурной бронзовой раме, где отражался экран, установленный в той же нише под ногами.

Тан’элКот распростерся на полу в ног Хэри, протянув могучую длань к приемнику и легонько поглаживая указательным пальцем кубик с записью – тот кубик, в котором хранилась запись представления Хансена перед Дж’Таном.

Непривычное ощущение мешало Хэри до такой степени, что он лишь с третьей попытки набрал код первоочередного доступа к терминалу Клирлейка, а рупор, доносивший его голос до микрофона, искажал звуки до такой степени, что ему несколько раз пришлось повторять цитату, прежде чем программа признала его.