Вера нахмурилась и закусила губу.

– Мама очень волнуется. – Она глянула на Хэри и серьезно добавила: – Она возвращается домой. Она правда очень-очень волнуется.

На миг Хэри с облегчением расслабился – «Ну слава богу, Шенна разберется с этим дерьмом в минуту» – и вдруг понял, что поставлено на карту. Что случится, если Пэллес Рил покинет Поднебесье, не закончив своей работы. Вернуться она уже не сумеет…

– Нет, – вымолвил он. – Нет, Вера, нет, ей нельзя возвращаться. Скажи ей, что я справлюсь. Я справлюсь. Пускай остается и заканчивает свое дело. Пусть остается, пока я за ней не пришлю.

Вера покачала головой.

– Он очень волнуется. – Она обернулась и смело уставилась в холодные синие глаза Эвери Шенкс: – Мама думает, что ты плохая женщина.

Шенкс поджала бескровные губы.

– Что за безумные фантазии по вашей милости кишат в голове у этого ребенка? – Секунду она смотрела на Хэри с нескрываемым омерзением, потом кивнула охраннику: – Отведи ее в машину.

– Вера… Вера, не бойся, – проговорил Хэри. – Я все исправлю. Чего бы это ни стоило, я все сделаю. Все будет хорошо, я обещаю.

– Все будет хорошо? – промолвила Шенкс. – Все уже хорошо.

– Шенкс, – чуть слышно прошептал Хэри. – Шенкс, не делай этого.

– Бизнесмен Шенкс.

Шея Хэри сама собой согнулась в поклоне.

– Бизнесмен Шенкс.

Она улыбнулась.

– Вот так ты будешь обращаться к этому ребенку, если когда-либо с ней еще встретишься. – Она махнула рукой синтековским громилам: – Идите.

– Папа? – Недоумение Веры перешло в страх, когда охранник взял ее на руки. – Папа, пусть он отпустит меня!

– Бизнесмен… – проскрипел Хэри. – Пожалуйста .

– Намного лучше, Майклсон, – восторженно пропела Шенкс. – А теперь еще раз, погромче. Я хочу, чтобы твои поклонники слышали, как ты умоляешь.

– Папа! Пожалуйста! Папа!

Социки проложили в толпе коридор, и охранник понес девочку к дверям.

– Не стесняйся, Майклсон, – подбодрила его Шенкс. – По крайней мере, у тебя есть шанс умолять, а это больше, чем ты дал Карлу.

– Ты еще поплатишься за это, манда кислорожая! – с натугой прошептал Хэри сквозь стиснутые зубы. – Слышишь? Ты еще ни хера не знаешь, в какое говно влезла! Я тебя, блин, утоплю в этом…

– Я слышу угрозу? – с улыбкой перебила его Шенкс. – Или мне померещилось? Ты правда только угрожал бизнесмену на глазах у отряда социальной полиции?

Вера принялась отбиваться, но охранник только ухватил ее покрепче.

– Папа… ой! Мне больно! Пап! Папа, помоги !

Ничего не видя перед собой, Хэри рванулся из рук социков. На миг их хватка ослабла, и ему показалось, что сейчас он вырвется, но тот, что с дубинкой, врезал ему снова, и на сей раз жестоко. Хэри рухнул на пол, гальванически подергиваясь. Вера уже не звала его, а визжала так истошно, словно мир вокруг рушился.

Шенкс присела на корточки рядом с Хэри. Он никогда не думал, что человеческий голос способен выразить столько ненависти.

– Каждый вечер на протяжении семи лет я засыпала в слезах, Майклсон. Я протерла до дыр три кубика с записью «Ради любви Пэллес Рил». Я две тысячи раз видела, как ты убиваешь моего сына. Сейчас я хочу процитировать твои слова. – Она нагнулась к его уху, будто хотела поцеловать: – Ты правда думал, что я оставлю тебя в живых?

2

Эвери Шенкс пронизывало тепло.