«Да ну? – мелькнуло в голове у Делианна. – Насчет себя я никогда не был в этом уверен».

– Не боишься потерять работу? – спросил он чуть погодя.

Спутник его пожал плечами.

– Да не. Руго, конечно, тупей разбитого обуха, но сердце у него доброе.

– Он убийца.

– Ха, а я кто? Не сегодня только.

– Это может стоит тебе не только места, – заметил Делианн.

Хуманс снова пожал плечами.

– И что? Мой выбор. – Последнее слово он проговорил с особенным, едва заметным нажимом.

– Не пойму, с чего ты решил мне помочь.

– Да уж не ради твоих благодарностей!

Делианн отвернулся.

– Ха, – буркнул хуманс. – Это я не со зла. От спасенных самоубийц спасиба не жди. Да это ты по Кайре мог заметить, нет?

– О да, – вполголоса согласился Делианн. – Но я все еще не понимаю.

Вздохнув, хуманс отложил вилку.

– Тяжеленько будет объяснить-то. Я не все по уму-то делаю, понимаешь? Иной раз втемяшится что-то в башку невесть откуда. А я уж если возьмусь за дело, так уж назад не оглядываюсь.

– Ладно-ладно… но почему?

– Не знаю. Просто… у ее светлости в спаленке-то я вот что подумал, когда она завела насчет Кейна и всего прочего – она все твердила, что знала Кейна и что вокруг него все летит в тартарары. Ну ей и взбрело в голову, что ты связан с Кейном.

– Кейн… – повторил Делианн тихонько. – Я ведь о нем почти ничего не знаю.

– Зато я знаю. Я с ним был неплохо знаком. Не то чтобы в большой дружбе мы были, но, можно сказать, приятельствовали. Он мне как-то руку сломал.

– Ничего себе приятель!

– Слушай, он мог меня вообще грохнуть! Черт, я ему до сих пор благодарен. Этот перелом спас мою шкуру. Заработал-то я его за день до Успения Ма’элКотова. Понимаешь, я тогда был рыцарем Канта: если б не рука, я бы точно оказался тогда на стадионе Победы, ну и полег бы вместе со всеми. Много приятелей моих там осталось. Так это я вот к чему: из-за того перелома я и с Ниелой познакомился. Она за мной ухаживала – лихоманка меня пробрала, все такое. К слову сказать, с переломом и лихорадкой я не только на стадион не попал, я и во второй Династической не участвовал. Теперь у меня есть дом, жена, малыш, работа вот неплохая – и все потому, что я был знаком с Кейном так близко, что он скорей перебил мне руку, чем убивать. Понимаешь?

– Все равно не понимаю, – признался Делианн. – Я-то тут при чем?

– А вот: ошиблась Кайра. Это не вокруг Кейна все в тартарары летит. Оно обычно само собой выходит. Ежели хорошо поискать, всегда найдется на кого свалить вину – ну, вроде как она всех собак на тебя навешала. Силенок у нее не хватило посмотреть судьбе в лицо. Вот что убило Туп и Пишу – ее слабость. Но признаться в этом она не может, вот тебе и не повезло.

Он слегка пожал плечами, как бы извиняясь за проступок хозяйки, и отправил в рот еще кусок яичницы.

– Но я-то в эти игры не играю, – продолжал он с набитым ртом. – Я вот как скажу: никогда не знаешь, где кирпич упадет. Делай что можешь, держи ушки на макушке, и, может, все еще обернется к лучшему. Так со мной и вышло. Какого рожна мне тебя убивать за то, в чем нет твоей вины?

– Это моя вина, – произнес Делианн.

– Чушь собачья.

– Моя. Я должен был знать. Мне следовало сдохнуть в горах. Теперь и ты заражен; твоя смерть тоже на моей совести.