Огр старательно сложил серебряную сетку – очевидно, устройства эти были достаточно дороги, чтобы стоило рисковать сеткой, разбивая череп пленника сквозь нее. Булава при этом висела в него на запястье, на кожаном ремне. Получившийся узелок он уложил на прикрученный к полу посреди комнаты стул, потом взялся поудобнее за рукоять булавы и изготовился к удару.

На какой-то миг Делианну стало интересно, увидит он вспышку света, когда булава вышибет ему мозги, или вспышка, которой сопровождается удар по голове, является лишь галлюцинацией памяти – на самом деле ты не видишь ее в момент удара, но вспоминаешь, очнувшись, этакий нейронный самообман, прикрывающий вызванные ударом пробелы. Любопытство его было сугубо абстрактно; поскольку очнуться ему было не суждено, он и не узнает, на что похож сам миг удара. Но почему-то это казалось важным.

Настолько, насколько важной может быть мысль, забредшая в голову за миг до смерти.

Булава вздымалась все выше, и выше, и выше, и вдруг хуманс заметил:

– Эй, Руго, погоди минуту, а. Что-то мне это все не нравится.

Булава зависла над головой великана.

– А? – переспросил огр.

– Передумал, – объяснил хуманс. – Давай не будем его гробить.

– Но Кайра зказала…

– Ты же не обязан во всем ее слушаться, правда?

– Но она главная…. – пробормотал великан.

– И что?

Огр опустил булаву и нахмурился, обсасывая незнакомую идею.

– Не понимаю, – решил он.

Хуманс неловко повел плечами.

– Да я сам вряд ли смогу объяснить. Понимаешь, такое дело: если этот перец сказал Кайре правду насчет богини, Пэллес Рил вернется сюда через пару дней, чтобы все поправить, и все будет хорошо, въезжаешь? А если он наврал, нам все равно скоро хана – Кайре первой, скорей всего. Так что ей, по большом счету, наплевать. Ну и нам тоже. Так на кой нам ему бошку ломать?

– Потому жто Кайра велела , – настаивал огр.

Хуманс глянул на него весьма скептически и слегка встревоженно.

– Вы не понимаете, – проговорил Делианн, облизнув губы. – Я переносчик…

– Ну да, и что? – поинтересовался хуманс. – Делов-то. Если ты заразный, я уже подхватил твою чуму, верно?

– Не надо ради меня…

– Кто сказал, что ради тебя?

– Я не говорил, что хочу жить.

– Тебя вообще никто не спрашивает. Хочешь умирать – изволь справиться без нашей помощи.

– Кайра раззердится, – с сомнением заметил Руго. – Безидьзя будед.

– А ей знать необязательно. – Хуманс развел руками. – Давай, Руго, отпустим его, а ей скажем, что тело отправили в реку. Что скажешь?

Руго оскалился так злобно, словно непривычно упорные раздумья закончились для него великанской мигренью, и наконец помотал огромной башкой.

– Не. Кайра, она главная. Надо деладь, как она велид.

Он снова замахнулся булавой, но хуманс сделал шаг и загородил собой распростертого на полу Делианна.

– Не надо, Руго.

– Ну кончай , – жалобно проныл великан. – Нам будет секир-бажка …

– Это тебе будет секир-башка, если ты настучишь на меня Кайре! А о чем она не знает, в том и беды нет. – Хуманс отвернулся от своего напарника и протянул Делианну руку: – Пошли. Выматываемся отсюда.

Делианн смущенно взял его за руку – теплую, сухую и очень-очень сильную. Хуманс без натуги поднял чародея на ноги.

– Может, тебе тоже божку знезди? – зловеще предположил огр, шагнув вперед.