В начале девяностых Лариса с семьей собралась было уезжать в Америку, но клиентки всполошились (как же мы без вас, Ларочка?), поставили на уши своих мужиков, и те пристроили косметического мужа на хорошую работу в совместное предприятие. Ларочка купила квартиру в новом доме на Ленинском проспекте и продолжала без лишней рекламы и за умеренные деньги колдовать над лицами тех, для кого фраза «пойти к Ларисе» была символом принадлежности к очень узкому, избранному кругу. Аля тоже пользовалась ее услугами, но не делала из этого культа. Отъезд Ларисы в Америку она бы пережила спокойно. Тем более что и ее, как оказалось, приглашают туда же. Были бы соседями.

Ленка помолчала, сначала переживая обиду, потом ожидая, что Аля сейчас начнет какую-нибудь телегу. Но Аля не начала, и Нарышкина стала говорить сама. Поэтому вышло так, что Аля получила «интересное предложение» едва ли не раньше Лешки и по дороге домой нетерпеливо ждала, что он начнет его обсуждать. В последнее время он часто говорил с ней о делах, как будто изнеженная гуманитарная Аля могла дать ему совет по ведению автомобильного бизнеса.

Но Антонов как ни в чем не бывало крутил себе руль и подмурлыкивал нежной мелодии Summer moved on. Усталая Юлька почти сразу же заснула на заднем сиденье в обнимку с подаренным желтым медведем. Лешка в конце концов повозил их на снегоходе, нарочно вываливая в снег на крутых виражах.

— Ты говорил с Норушкиным об Америке? — не выдержала наконец Аля.

— Говорил.

— И что?

Лешка засмеялся. Это был какой-то незнакомый Але легкий смех ангела над земной суетой.

— Тебе Ленка насвиристела?

— Ну да.

Идея пожить полгодика в Штатах ей, по размышлении, понравилась. Юлька действительно освоит английский и погреет свои гланды на солнышке (речь шла о Калифорнии), Рыжий заведет новые связи. А может, им там понравится и… Среди знакомых в последнее время снова начались разговоры об эмиграции, вроде бы в шутку, со снисходительным допущением: вот если бы там кто-то ждал с красной ковровой дорожкой и так далее. Работа в Калифорнии могла бы расстелить им эту ковровую дорожку.

— Забудь, — сказал Лешка, оборвав ее кремлевские мечтания.

— Что?

— Забудь. Не будет никакой Америки.

— Это почему?

Сейчас он ответит, как обычно: «По кочану». И грянет бой. Точнее сказать, начнется острая пикировка, уже не имеющая отношения к теме разговора. Выиграет в ней, как всегда, Аля, ведь в разговорном жанре ей нет равных. Рыжий надуется, но ближе к дому оттает, признает, что она права, а вечером в спальне уже будет чувствовать себя виноватым, что спорил с ней, и постарается искупить свою вину.

Ну, скажи: «По кочану»!

— Я отказался, — сказал Леша.

— Ты отказался. Класс. Молодец. А со мной нельзя было посоветоваться? Или я для тебя пустое место?

В его бизнесе она действительно была пустым местом, но дело не в бизнесе, а в принципе.

— Аленыш, выслушай меня и только потом сердись, хорошо? А лучше не сердись вообще. Нарышкин предлагал мне дело совершенно неприемлемое.

— Ну, и какое дело для тебя неприемлемо? — не собиралась успокаиваться Аля. Уж очень ей жаль было оборванные — похоже, что их и вправду оборвали — крылья американской мечты. Она уже представляла себе автомобильные путешествия по Калифорнии и домик с ручьем на участке, как у подруги Сони в Канаде.

— Продавать машины…

— Какой кошмар! Действительно, ни в какие ворота не лезет!.. Да как он посмел!

— Машины, которые побывали в наводнении и были затоплены водой, — не обращая внимания на ее сарказм, продолжал Леша.