Это могло быть «счастливым» совпадением. Но трудно с его опытом полагаться на совпадения. Сердце тревожно застучало. «Девятка» находилась метрах в тридцати от его «ауди». Стекло в грязи, водителя не видно, только контур. Ну что ж, он будет ковать железо, пока оно не остыло! Он распахнул дверцу, выпрыгнул из машины, которая задним ходом уже выехала на проезжую часть, перегородив движение. Ничего, подождут. Он размашисто зашагал по кромке, уже предвкушая, как выдернет злодея из машины. Звуковой сигнал ударил по ушам. Ладно скроенный «мерседес» вырос перед носом, едва не треснув его по коленке. Завизжали тормоза.

— Ты что творишь, урод?! — из «мерседеса» выбрался могучий дядя с трехдневной щетиной на опухшей челюсти. — Куда собрался? А ну, убирай машину!

В «мерседес» уперся джип и тоже гневно загудел. В джип уперся кто-то еще, улица взорвалась возмущенным гулом. Плевать! Он обогнул «Мерседес», но тут увидел, что серая «девятка» дала задний ход, да так резко, что подкравшаяся сзади «хонда» испуганно вильнула, едва не смяв фургон для перевозки бутилированной воды. Начиналось что-то невообразимое. Гудели клаксоны, ругань вознеслась над Москвой. Турецкий послал бы их куда подальше, но «девятка» уже была далеко. Рискуя зацепить соседние машины, водитель дал вираж, въехав задним ходом в ближайший переулок. Бежать за ним уже не было смысла. Он разглядел две первые цифры на номере: пять и… пять.

— Не ори! — рыкнул он на дядю, который от теории уже собрался перейти к практике. — Милиция, не видишь, что ли?! А ну, заткни свою оралку!

Он вернулся, злобно хлопнул дверью, завершил разворот и покатил по Чистопрудному бульвару.

В принципе, преследователь должен был его потерять. Каково же было удивление Турецкого, когда вновь в поле зрения возникла серая «девятка»! Он мирно ехал по Бульварному кольцу, когда в районе Трубной площади обнаружил наблюдение. Из какой подворотни выбралась эта машина? Она тащилась за ним, прячась то за инкассаторским броневиком, то за машиной, перевозящей стеклопакеты. Две пятерки в номере, немытое стекло…

Сердце стучало, праведная ярость бушевала в груди, но он усмирил естественный порыв. Стрелять в гуще города этот тип не отважится, теперь им обоим нужно вести себя разумно. С повторным посещением Леонтьевского переулка придется, видно, повременить. Он оставил за спиной Трубную площадь, проехал по Петровскому бульвару до пересечения с Каретным Рядом, свернул на упомянутую улицу, сбросив скорость. Следующий в арьергарде фургон возмущенно загудел. Какие они все опаздывающие…

Он удостоверился, что серая машина тоже свернула — ошибки не было. Ну что ж, придется поиграть в салочки. Он пересек, не меняя направления, Садово-Каретную улицу, и за Садовым кольцом полностью потерял представление, где находится. Перескочил то ли Достоевского, то ли Селезневскую, встал у светофора, собираясь повернуть налево. Впереди зажегся желтый, замер встречный поток. Он надавил на газ, пока не тронулись машины слева и справа, проехал перекресток. Пропустив старушку с авоськами, покатил по узкой улочке. Водитель серых «Жигулей» сделал опасный маневр, подрезав законопослушного автомобилиста. Он опять висел на хвосте! Турецкий повернул в ближайший дворик, проехал мимо жилого здания, сделал поворот, обнаружил впереди еще одну старую трехэтажку, а в ней — глубокую подворотню.