— Уже лето. Целых два дня лето. Хочу поехать к морю. К любому.

— Не знаю, Ириша, — он предпочел бы сменить тему, — мы проживаем странный исторический период. Деньги приходят и уходят, уходят…

— И во всем виновата исключительно я, — кокетливо улыбнулась супруга. — Кризис — дело десятое. Все нынешние бедные мужья когда-то были богатыми холостяками.

— Определенно, — мотнул шевелюрой Турецкий. — Буду спать в другом крыле дома.

От умиротворяющего просмотра зубодробительного боевика Турецкого отвлек звонок на сотовый.

— Очень рад, что ты еще не спишь, — проворчал Меркулов, — извинись за мои чудачества перед Ириной и выходи из дома. Жду на детской площадке.

— Надеюсь, ты с миром? — насторожился Турецкий.

По тяжелому молчанию собеседника он сделал вывод, что мир — понятие неустойчивое. Судя по всему, Меркулов собрался подбросить бывшему подчиненному очередную бесплатную работенку.

— А ты не мог бы завтра утром подойти в контору?

— Заметано, — согласился, Меркулов, — но только не я, а ты подойдешь к нашей конторе, и с тобой будут иметь долгую и неприятную беседу. Ключевое слово здесь — «иметь».

— Я в чем-то виноват?

— А кто из нас не виноват? Ты мог бы не тратить мои деньги? — разозлился Меркулов. — Имеется уникальная возможность поработать на родное следственное управление, и ты не должен пренебрегать этой возможностью. Если хочешь, могу дать честное слово, что в текущем месяце с аналогичными просьбами к тебе больше обращаться не будут.

Размышляя на тему, кто ему Меркулов — друг или враг (а, в сущности, оба они — существа подневольные), он начал заново облачаться.

— Ты не собираешься прогуляться по ближайшим барам? — Ирина высунулась из-за шторки.

— О, я только о том и думаю, — признался Турецкий. — Настроение ужасное, жена из всех позиций Камасутры предпочитает позицию «давай завтра»… Нет, на самом деле, меня зовет труба. Новый «Фьюжн» Меркулова призывно трубит у подъезда.

— Твою мать!.. — вырвалось у Ирины. — Лучше бы ты по барам пошел…

— Какая ты у меня понятливая, — он нежно поцеловал ее в губы и побрел навстречу новым проблемам.

Июньский вечер был тих и приятен. Недавно прошел дождик, в воздухе царила несвойственная загазованному мегаполису свежесть. Поскрипывали качели во дворе. Единственным ребенком на детской площадке в этот поздний час был Меркулов Константин Дмитриевич — заместитель Генерального прокурора самой необъятной страны в мире. Он покачивался на качелях и увлеченно манипулировал клавишами сотового телефона, используя функцию «Развлечения».

— Здравствуй, страна победившего тетриса, — проворчал Турецкий, присаживаясь на свободные качели. Деревянное сиденье напряглось и противно заскрипело.

— Доброй ночи… — Обменялись рукопожатием, Меркулов неохотно выключил телефон.

— Ты играй, играй, — хмыкнул Турецкий, — дите малое.

— Наигрался, — Меркулов бережно опустил игрушку в карман, — все в порядке?

— В общем, да, — кивнул Турецкий, — пока ты не позвонил, все было нормально. Закончил дело гражданина Леня…

— Я в курсе. Ты молодец, Саня. Такую паутину распутал. А теперь постарайся не лезть в бутылку, не вставлять идиотских замечаний, просто сиди и слушай. В следственном комитете Генеральной прокуратуры имеется мнение подключить агентство «Глория», читай, тебя, к запутанному делу.