– Признаешься, – едва слышно повторяет Таллия.

– Да, признаюсь. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы влюбиться. Вероятно, я непохож на мужчину, который верит во всю эту чушь, но она есть. Любовь существует. Я знаю об этом. Так что всё хорошо. Да?

– Ага, – кивает Таллия и натянуто улыбается мне. Что я сказал не так? Таллия точно не в порядке, и она о чём то сильно задумалась.

– Каван!

Я поворачиваю голову и вижу Кифа, идущего к нам. Он выглядит паршиво. Не знаю, как ему удалось объяснить свою хромоту, синяки, перевязанную голову и медленную походку, но он жив. Наверное, это хорошо.

– Таллия? Я удивлён, но в то же время безумно рад тебя видеть.

Ты спасла меня, – Киф широко улыбается своими чёртовыми потрескавшимися губами, и я кривлюсь.

– Я тоже рада видеть тебя живым. И не стоит меня благодарить, как и преувеличивать мой вклад. Я лишь осмотрела тебя. Как ты, Киф? – взволнованно и сопереживающе спрашивает его Таллия.

– Держусь. С утра я был в похоронном бюро, и завтра состоятся похороны моей матери. Сегодня свадьба моего отца. Я в грёбаном аду, Таллия. Я схожу с ума, – признаётся Киф.

– Ох, мне так жаль. Прими мои соболезнования и… наверное, поздравления. Это жутко слышится. Просто жутко. Не знаю, как ты держишься. Ты очень выносливый и сильный мужчина, – Таллия мягко улыбается Кифу, а тот чуть ли не превращается в лужу умиления. Какого хрена?

– Если бы женщины говорили мне подобное хотя бы раз в неделю, то я был бы ещё сильнее.

– Ну, выходит, что один раз уже есть, – смеётся Таллия. – Ты можешь дать мне свой номер телефона, и я буду писать тебе об этом каждый понедельник.

– Отличная идея. Я…

– Какого хрена ты флиртуешь с моей девушкой? – рычу я, дёргая Таллию к себе.

– Это был…

– Мне насрать, ясно? Даже не смотри на неё. Если она и будет кому то говорить про силу мужчины, то только мне. Найди себе кого нибудь другого, – злобно цежу я.

– Мда, вот и поговорили. Но мне всё равно, я накачал себя наркотиками и даже не воспринимаю тебя, как угрозу, Каван. Таллия, ты прекрасна. Встретимся на банкете. Вы можете пройти в сад, там располагаются все гости. Поболтаем позже, – Киф как ни в чём не бывало продолжает мило улыбаться МОЕЙ девушке, а затем ещё и подмигивает ей, направляясь к другим гостям.

– Ты в своём уме? – шепчет мне Таллия.

– А ты? Ты флиртовала с ним, – так же отвечаю ей.

– Это была дружеская беседа. Где твоё сострадание, Каван? Киф сейчас переживает самый сложный период. Он подавлен. Так ещё и накачал себя наркотиками. Как можно быть таким чёрствым? – отчитывает она меня.

– Но я же…

– Ты повёл себя безобразно. Просто безобразно, Каван. Нет ничего плохого в том, чтобы говорить людям комплименты и поддерживать их, вне зависимости от гендерной принадлежности.

Перед горем все равны. Господи, как ты мог? – Таллия шлёпает меня по руке. – И при чём здесь флирт? Если мужчина и женщина разговаривают, это не значит, что они флиртуют. Есть разные виды общения, Каван. Формальное и неформальное. А в такой сложной ситуации ты повёл себя, как эгоист с огромными проблемами в голове. Я от тебя такого не ожидала.

Пока она говорит мне всё это, ругая, как маленького мальчика, я возбуждаюсь. Она чертовски горячая. Я псих. Я влюблённый псих, которому нравится, что женщина может отстоять свои права и в то же время заставить меня считать себя придурком. Ревнивым придурком. Мне нравится.

– Хватит улыбаться, – прищуривается Таллия.

– Я не могу перестать это делать.