— Не смотри на меня так, — сказала она. — Это был честный вопрос.

— Меня учили не только убивать, — он сунул хлеб в рот.

— В Империоне на балу гостей объявляют раньше королевской семьи, — объяснила Ари. — Раз ты мой брат, тебе нужно сопровождать меня. Когда мы будем говорить с королевичами, тебе придется представлять нас. Когда начнется музыка, ты должен быть моим первым партнером. А потом нужно общаться с другими людьми. Но тебе нужно будет часто меня проверять, — она не смотрела на него, говоря это.

— Тут могут быть другие обычаи, — сказал он с едой во рту.

— Не важно. Мы должны следовать обычаям Империона, ведь представляем его.

— Ты была на многих таких мероприятиях?

— На десятках. Они меня давно не интересуют.

Савенека учили поведению на балу, и он даже бывал на нескольких с Савенеком, но это будет первый раз, когда он будет играть особую роль на мероприятии.

— Если заиграет песня нашего королевства, нам нужно станцевать вместе. Мы должны были учиться вместе, как брат и сестра, чтобы казалось, что мы знаем, что делаем.

— Так ты хочешь станцевать со мной? — пошутил он.

— Я предлагаю потренироваться.

— Тогда не нужно было заставлять меня надевать тунику. Тогда ты узнала бы меня, — что-то ударило его по щеке.

Ари улыбалась. Она бросила в него кусок хлеба.

— Зачем ты это сделала? — спросил он, поднял хлеб и отложил в стороне.

— Захотелось. Ты ведешь себя нагло, и это бесит.

Вот так. Он уже не мог терпеть ее поведение и уколы. Он убрал тарелку на низкий столик и прыгнул на нее. Она завизжала, и он обвил ее руками, прижал к себе и перевернул, чтобы она была на нем. Он обвил ее ноги своими, и она пыталась вырваться. Ее сила удивляла его.

Дверь открылась, и вошла двое часовых.

— Что тут творится? — осведомился один из них.

Савенек рассмеялся.

— Сестра балуется, — ответил он.

— Отпусти меня, балда, — она царапала его руку.

— Ну уж нет, — он посмотрел на стражей. — А что? Я не могу задирать сестру?

— Простите, что помешали, — сказал тот же. Стражи вышли из комнаты, заперли дверь.

Он ослабил хватку на шее Ари.

— Хватило, мисс всезнайка?

— Ты невыносим.

— Но ты признаешь?

— Что я должна признать? Что ты больше меня и можешь меня подавить?

Он подозревал, что, если бы она ожидала его нападение, смогла бы защититься. Она была не такой простой, какой хотела казаться.

— Нет, — ответил он. — Я хочу, чтобы ты сказала, что я лучший.

— Шутишь.

— Скажи. Я лучший. Ты мной восхищаешься. И землей, по которой я ходил.

— Не стану.

— Тогда мы застрянем тут, потому что я тебя не отпущу, пока ты это не скажешь.

Она перестала бороться. Он ощущал, как ее грудь вздымалась и опадала, пока она тяжело дышала после борьбы. Что-то изменилось в воздухе. Ее рука медленно двигалась к его боку. Он поймал ее запястье и не дал атаковать.

— Ладно, — прорычала она. — Ты лучший. Я тобой восхищена. И землей, по которой ты ходил. Доволен? — ее слова были сухими. О, она была милой и разозленной.

Он отпустил ее, надеясь, что она не побьет его.

Она села и хмуро смотрела на него.