-  Двигайся к выходу, - подтолкнул девушку ведун, но стоило ей сделать шаг, как по маленьким сеням разнесся протяжный оглушающий вой, больно ударив по ушам. Олег чуть не бросил оружие, чтобы зажать уши руками, - и как раз в этот миг гиены кинулись в атаку.

    Сабля ведуна чиркнула по горящим яростным голодом глазам, прорубив одновременно три головы. Кира приняла кинувшуюся на нее гиену на кинжал, вскинула над собой, пнула ногой другую - на людей просыпался сухой прах, и девушка рубанула освободившимся клинком третьего врага. Мертвую тишину разрывало только тяжелое дыхание людей и тихий шелест опадающей пыли. Вокруг мелькали обретшие плоть сгустки тьмы, обжигая их ненавистью, щит постоянно сотрясался от ударов. Олег торопливо работал саблей, в пылу схватки почти не ощущая, как время от времени какая-нибудь особенно проворная тварь вцеплялась в него зубами. Однако в сапогах уже начала чавкать кровь. Стало ясно, что продержаться долго в таком бешеном темпе они не смогут - либо кровью истекут, либо руки слушаться перестанут. И тогда их захлестнет волна голодных гиен.

    -  Давай! - Середин пихнул девушку в сени, прыгнул за ней, развернулся, приняв на щит кинувшихся зверей, смахнул их саблей и начал быстро пятиться, ощущая спиной спину Киры и одновременно подталкивая ее. Тело-хранительница непрерывно взмахивала рукой, пиналась, откидываясь назад, и очень часто вскрикивала. Как показалось Олегу - от боли. Разумеется, без щита ей было очень тяжело, но ведун сомневался, что, поменяйся он с ней местами, положение девушки станет лучше. Так он ее хоть подталкивал. А если двинется первым, а она отстанет - сожрут.

    -  Порог!!! - срывающимся голосом выкрикнула Кира.

    Олег благодарно кивнул, пару раз поднял ноги повыше и оказался на свету. Молодец девчонка, догадалась предупредить! А то ведь и споткнуться мог - с однозначным кровавым результатом.

    Вместе они сбежали по лестнице, вновь прижались спина к спине. Пока что положение стало только хуже. Если в узких сенях гиены набрасывались сзади и спереди, то здесь - отовсюду. Щит пришлось отвести в сторону, прикрывая свой левый и Кирин правый бок, а саблей работать в секторе не менее ста восьмидесяти градусов - ведь левая рука девушки оставалась без оружия. Гиены нападали волнами - по три-четыре, а то и по пять тварей зараз, - взмахи надо было делать широкие, сильные, чтобы одним движением остановить всех. Однако клинок то и дело застревал в плоти животных, крайние звери прорывались и вцеплялись в ноги, в край щита, опуская его и тем самым открывая для нападения еще один участок.

    Тратя на гиен дополнительные удары, приходилось тут же отмахиваться от новой волны и снова добивать прорвавшихся. Середин начал сбиваться с ритма, задыхаться; сабля словно сделалась тяжелее богатырской палицы и поднималась с немалым трудом. Казалось, еще немного - и щит придется бросить, чтобы взяться за нее двумя руками. Утешало одно: они продолжали двигаться. Шаг за шагом они с девушкой в изорванной в клочья одежде приближались к калитке, возле которой случилось то, что и следовало ожидать: они опять уперлись в эластичную преграду. Выхода не было. Зато они могли упереться в колдовскую стену спинами, сберегая на этом хоть малую кроху оставшихся сил и не боясь нападения сзади.

    Гиеновидная нечисть тем временем позволила себе малую заминку. Но не для того, чтобы люди перевели дух, а чтобы собраться в стаю сразу из нескольких десятков зверей. Новая волна должна была окончательно сломить сопротивление добычи, сбить ее с ног, лишить способности к сопротивлению и… Олег даже представить себе не мог, что должно последовать за этим «и…». Просто болезненная смерть? Или вечное скитание вдоль границы бытия и небытия? Вечное рабство у породившего эту ловушку хитрого и злого мага? Превращение в новую нежить?

    Тяжелый клинок опустился вниз, опершись острием в землю, - ведун не знал, хватит ли у него сил поднять саблю снова, когда начнется завершающая атака.