Так, рассказывают[21], Ф.И. Шаляпин, решивший вложить средства в строительство макаронной фабрики и нанявший для этого специалистов, с гордо поднятой головой ходил мимо своих приятелей, уже воображая себя богачом-фабрикантом. Ему было приятно чувствовать себя в этой новой, престижной, хотя и не реализованной ещё роли. Но когда строительство прервалось, толком не начавшись, певец особо не расстроился. Он стал создавать новую иллюзию собственного богатства, взамен прежней[22].

Этот психологический феномен (переживание иллюзии как реальности) лежит в основе чувствительности истероидов к моральным поощрениям. Публичные аплодисменты истероиду приятнее получать, чем даже конверт с деньгами. И это неспроста. Деньги, материальные ценности – всё это инструменты реальной деятельности, в которой он чувствует себя неуютно. «Уж лучше я снова сделаю вид, что достиг результата, а вы притворитесь, что осязаете этот результат и радуетесь ему», – словно бы предлагает обществу истероид.

Поэтому и не огорчается он, когда якобы «успех» на поверку оказывается дутым, декларативным: «замах на рубль, удар – на копейку». Ну, и что? Истероид всё равно испытал радость победы, создал, пусть ненадолго, иллюзию благополучия для себя и других, не потратив на это много энергии. Вот почему одна из любимых поговорок истероидов: всё что ни делается – к лучшему.

Чужую беду руками разведу – поговорка, тоже относящаяся к истероидности. И не только из-за того, что истероиды мало обращают внимания на других, придают значение исключительно своим проблемам. Им легче примерять на себя чужую роль (на уровне имитации, разумеется), чем пытаться сыграть какую-то собственную, реальную.

Истероидов постоянно тянет заняться не тем делом, которое возложено на них, а чем-то посторонним. Чужой крест им всегда кажется легче, а чужой хлеб – слаще.

С этими качествами связана и склонность истероидов к «шапкозакидательству». Во многом словесное «громадьё» их иллюзорных планов (безответственное прожектёрство) проистекает из игнорирования ими реальных сложностей, которые могут возникнуть. Страстно говоря о том, сколь многого можно будет достичь, какие впереди откроются «светлые дали», какое увидится «небо в алмазах», они сами всерьёз не принимают собственных слов. Ну, поговорили, «пар ушёл в свисток» – и довольно. Они уже заранее готовы к тому, что из сказанного почти ничего не сбудется.

В этом, конечно, есть очевидная их уязвимость, но есть и преимущество. Для обладателей слабой нервной системы, с её энергетической ограниченностью, пожалуй, нет другого способа настроить себя и себе подобных на труд и подвиг, кроме преуменьшения предстоящих трудностей.

Истероиды поверхностны. Они не погружаются в глубину вопросов, не стремятся проникнуть в суть происходящего. Им, если разобраться, незачем развивать свой профессионализм в тех областях деятельности, которыми судьба вынудила их заниматься. И дело здесь не в какой-то интеллектуальной ограниченности. Просто им легче идти своим путём – через иллюзию, имитацию – не влача за собой лишнего груза.

Для имитации игры на скрипке, например, достаточно взять в одну руку музыкальный инструмент, в другую – смычок, прижать скрипку к подбородку, надеть на лицо «маску» вдохновения… И сотни человек в зале, пусть на минуту, но поверят, что перед ними – маэстро. Никто в этот конкретный момент не заметит отсутствия высокой музыкальной культуры, годами оттачиваемого мастерства. Оказывается, и гения изобразить (сымитировать) несложно. Можно даже при этом добиться большего внешнего эффекта, чем смог бы оригинал. Для этого вовсе не нужно иметь и сотой доли его истинного личностного содержания.

Замечательный артист Вячеслав Васильевич Тихонов никогда не скрывал, что, играя советского разведчика Штирлица в минуты наивысшего умственного напряжения, он – всего-навсего – вспоминал таблицу умножения.