Лошади — если только можно было так назвать этих тварей — нетерпеливо повизгивали и пере­бирали когтистыми лапами, в воздухе стоял тихий звон сбруи. Сидевший в карете человек зевнул, по­том наконец-то удостоил меня взгляда.

— Гасклит? — лениво произнес он. — Давнень­ко я их не видел.

— Прикажете вспороть ему брюхо? — Здоро­вяк с готовностью вытащил меч, звук выползаю­щей из ножен стали показался мне в высшей сте­пени неприятным.

— Даже не знаю, Лучо. Вряд ли стоит тащить его в Канкар.

По лицу здоровяка расползлась довольная ухмылка. Взглянув на меня, он проворно поднял меч.

— Подождите! Я же ничего не сделал! — вы­тянув руку, я с отчаянием взглянул на человека в карете — или казначея, как назвал его здоровяк.

— Гасклиту не обязательно что-то делать, — кисло улыбнулся казначей. — Того, что ты здесь, вполне достаточно.

— Но я попал к вам случайно! — произнес я, опасливо косясь на занесенный меч.

— Об этом я и говорю... — вздохнул казначей.— Ладно, оставь его, Лучо. Отвезем его к Мастеру, он любит с ними возиться.

— Как скажете, господин казначей. — Здоро­вяк с видимой неохотой сунул меч в ножны, потом угрюмо взглянул на меня: — Вставай...

Свое приглашение подняться с земли он сопро­водил довольно чувствительным пинком.

Новый день оказался даже хуже предыдущего. Я с опаской взглянул на здоровяка. И что я, соб­ственно, здесь делаю? Вместо того, чтобы сидеть сейчас за компьютером, я сижу на земле в каком-то Богом проклятом месте, и какой-то ублюдок пинает меня в бок ногой в драном кожаном сапоге.

Впрочем, грустные мысли отнюдь не помеша­ли мне быстро подняться с земли: кем бы ни был стоявший передо мной здоровяк, но шансов сла­дить с ним у меня сейчас явно не было, к тому же он был не один. На мгновение я посмотрел в лес, размышляя о том, не попытаться ли мне сбежать, но здоровяк быстро и удивительно ловко схватил меня за шиворот.

— Удрать хочешь? — ухмыльнулся он, при­подняв меня над землей. — От меня еще ни один гасклит не убегал.

— Поторопись, Лучо... — сказал казначей, за­тем небрежно махнул рукой.

Сидевший на передке кареты кучер взмахнул кнутом — странные лошади издали звук, очень от­личающийся от обычного лошадиного ржанья, ско­рее это было похоже на визг; карета скрипнула и в сопровождении охраны покатилась вперед.

— Ненавижу гасклитов, — произнес здоро­вяк, опуская меня на землю. — Попался бы ты мне одному...

Держа меня за шиворот, он подошел к своей лошади, рывком поднял меня в воздух и переки­нул через шею этого удивительного зверя. Потом забрался в седло сам, лошадь присела и обижен­но взвизгнула.

— Пошла- — Здоровяк намотал на кулак узду, лошадь снова взвизгнула и мягко побежала вперед.

Нельзя сказать, что мне чересчур нравилось мое нынешнее положение. Моя свисающая вниз голова почти касалась колена здоровяка, шаги ло­шади отдавались в теле неприятной дрожью. Уце­пившись руками за сбрую, я думал о том, что пер­вый контакт с аборигенами оказался не слишком удачным. А может, наоборот — тут ведь смотря как считать. Хорошо уже то, что этот здоровяк меня не прикончил.

К концу второго часа пути я окончательно вы­бился из сил. У меня болели ребра, болели ноги, бо­лело все, что только может болеть. Уж лучше бы я просто бежал за этой уродливой лошадью и ее не менее уродливым наездником.