|
Супругам и без того хватало проблем. * * * Мэри и Майкл направились к выходу вместе с остальными прихожанами, которые выстроились змеей, выгнувшейся к пастору. Все хотели пожать священнику руку, вопреки всему надеясь, что, быть может, хоть малая толика его святости при этом прикосновении перейдет и им на душу. Отец Шонесси учтиво кивал каждому, отвечая на благодарность за проповедь, но за его легкой усмешкой скрывался вопрос: «Сможет ли кто-нибудь повторить хотя бы одно предложение из услышанного, не говоря уж о том, чтобы руководствоваться моими наставлениями в повседневной жизни?» Однако вдруг его лицо просветлело, ибо он поймал на себе взгляд Мэри Сент-Пьер. — Замечательная проповедь, ваше преподобие, — сказала Мэри, не отрывая глаз от коротышки-священника. Она словно разговаривала с ребенком — такой значительной была разница в росте. Заботясь о том, чтобы не смущать этим несоответствием отца Шонесси, Мэри всегда следила за тем, чтобы не приходить в церковь на высоких каблуках, но даже и без каблуков она зашкаливала за пять футов девять дюймов. — Благодарю вас, Мори. — Священник крепко сжал ее руку обеими руками. — Поднимаясь на амвон, я всегда уверен, что могу рассчитывать на вашу улыбку. На Майкла отец Шонесси не обращал ни какого внимания. Казалось, он его просто не видит. Почувствовав смущение мужа, Мэри улыбнулась, подталкивая его к священнику. Наконец, словно передумав и не желая обижать Мэри, отец Шонесси кивнул Майклу: — Здравствуйте, Майкл. — Здравствуйте, Патрик, не слишком приветливо пробормотал тот в ответ. За спиной Мэри скапливалась толпа нетерпеливых прихожан. Священник с неохотой выпустил ее руку. — Да хранит тебя Господь, дитя мое. — Благодарю вас, отец мой. И вас также. Супруги Сент-Пьер направились по обсаженной деревьями аллее к стоянке, а отец Шонесси продолжил принимать благодарность паствы. * * * «Форд-торес» 1989 года выпуска выехал со стоянки у церкви и повернул на восток. Скрипящий и дребезжащий автомобиль был старым, но ухоженным. Майкл вел машину молча, устремив взор перед собой, погруженный в мысли. Мэри поняла, что ему опять больно. Ее муж удалился в тот мир, где запирался совсем один, чтобы решать свои проблемы. Но Мэри не желала сдаваться и упрямо пыталась разрушить эту стену, каждый раз изобретая новый подход. Сейчас у нее в глазах сверкнули веселые искорки, она улыбнулась и тронула Майкла за руку. Он мельком взглянул на нее. — В чем дело? — Так, смахнула кое-что у тебя с плеча. — Перхоть? — Нет. Щепки. — Что? — Искренне сбитый с толку, Майкл дернулся так, словно на нем сидел ядовитый паук. — Какие щепки? — Те самые, которые ты носишь на плечах.[2] Майкл скорчил гримасу, отчаянно цепляясь за свое плохое настроение. — Патрик отличный парень, — продолжала Мэри. — Он смотрит на меня сверху вниз, так, словно я могу заразить его паству какой-нибудь гадостью. Я думал, священник должен уметь прощать. — В его голосе прозвучала горечь. — Майкл, такому коротышке, как Патрик, трудно смотреть на тебя сверху вниз. — Мэри, взгляни на мир моими глазами, — бросил Майкл, не отрывая взгляда от дороги. Мэри терпеть не могла, когда муж так резко ее обрывал. |
