И давно знала об этом предупрежденная магией Жирондерель на своем холме, и, глядя вниз на поля, утопающие в вечерней мгле, она видела сверкающую линию, в которой звездный свет был сплавлен с мерцанием сумерек давно ушедших летних вечеров, и все это стремительно неслось к долине Эрл. Магический барьер без усилий скользил по земным пастбищам, и, провожая его взглядом, колдунья чуть было не удивилась, хотя ее мудрость давно подсказывала, что когда-то это непременно должно случиться. С высоты холма, Жирондерели были хорошо видны и затаившие дыхание поля, все еще полные привычных нам земных вещей, и встающая позади этой многоцветной границы густая зелень эльфийской листвы, где в ветвях пестрели волшебные цветы и мелькали самые сказочные эльфийские существа и твари, которых на Земле не знали ни горячечный бред, ни самое необузданное воображение. А впереди, ведя за собой все чудеса зачарованной страны, шла сама принцесса Лиразель — бывшая госпожа Эрла, возвращавшаяся домой после долгого отсутствия, и с ее слегка разведенных в стороны рук низливались на всё волшебные сумерки.

И при виде этого удивительного зрелища, при виде чудес, что маршировали через наши поля (а может быть, виноваты в этом были вернувшиеся вместе с сумерками воспоминания прошлого или древние песни, что чуть слышно звучали в мягкой полутьме), Жирондерель затрепетала всем своим существом, и ею вдруг овладела такая странная, не испытанная прежде радость, что она заплакала, если, конечно, ведьмы умеют плакать.

А вскоре и жители Эрла заметили из своих окон эту сверкающую линию, которая ничем не напоминала обычные земные сумерки, и с тревогой смотрели, как она подмигивает им своим звездным светом, подступая все ближе и ближе. Движение волшебной границы казалось совсем медленным, словно ей нелегко было ползти по неровной поверхности нашей Земли, хотя по просторам Страны Эльфов, где безраздельно властвовал король, она, наверное, неслась быстрее кометы. Но не успели люди удивиться толком, как очутились в окружении странно знакомых вещей и чувств, ибо первыми достигли Эрла воспоминания прошлого, спешившие перед серебряной чертой подобно ветру, летящему впереди грозового фронта. Едва достигнув селения, эти воспоминания коснулись сердец и домов людей, наполнили их, и — смотрите! — вот уже жители Эрла оказались среди вещей давно потерянных или забытых. А граница неземного света приблизилась еще немного, и тогда стал слышен сопровождавший ее звук, похожий на шорох дождя по листьям, — то были вновь зазвучавшие вздохи, исторгшиеся когда-то из молодой груди, и вновь повторенные любовные клятвы.

И тогда людьми, что безмолвно смотрели из окон, овладела легкая печаль, подобная той, что еще долго клубится под листьями конского щавеля в древних садах, когда уйдут все, кто ухаживал за розами и сидел в беседках. И многих, если не всех, она заставила с грустью обернуться назад, на прошедшие годы.

Но не успел еще этот состоящий из звездного света и юношеской любви поток заплескаться у стен замка Эрл и запениться вокруг крыш домов, как от одной только его близости досадные каждодневные заботы, привязывавшие людей к настоящему, начали одна за одной улетучиваться, и жители селения ощутили целительный покой минувших лет и благословение ласковых рук, что давно покрылись сеткой глубоких морщин. Одни только родители бросились к детям, прыгавшим на улице через веревочку, боясь, как бы те не испугались неведомого явления, и в первое мгновение тревога на лицах матерей заставила детей вздрогнуть, но потом некоторые из них посмотрели на восток и заметили сияющую линию.

— Это идет Страна Эльфов! — сказали дети и продолжили, как ни в чем не бывало, скакать через веревочку.

И собаки тоже сразу все поняли, хотя я не могу сказать точно, что же именно им стало ясно.