— Они не люди? — спросил Тарен.

— Они были ими когда-то, — ответил Гвидион. — Это мертвецы, тела которых Аровн выкрадывает из высоких курганов. Говорят, что он кидает их в колдовской котёл, чтобы дать им новую жизнь. Если, конечно, это можно назвать жизнью. Они безмолвны, как смерть. И единственное их желание — сделать других такими же безмолвными рабами, Аровн держит их при себе как стражников Аннувина, потому что вдали от хозяина сила их убывает. Однако иногда Аровн посылает некоторых за пределы Аннувина, — свершить ужасное злодеяние и погибнуть. Эти живые мертвецы, Дети Котла, полностью лишены сострадания и жалости, — продолжал Гвидион. — И Аровн напитывает их злобой вновь и вновь. Он разрушил их память о самих себе, о том, что они когда-то были людьми. Они не помнят о слезах и смехе, о печали и любви, о доброте и снисхождении. Создание Детей Котла — одно из самых отвратительных деяний Аровна.

После долгих поисков Гвидион снова обнаружил следы Хен Вен. Они вели через поле, спускались в неглубокий овраг.

— Здесь следы обрываются, — сказал он, нахмурившись. — Даже на сухой, каменистой земле можно найти хоть малейший след. Но я ничего не вижу.

Медленно и методично, разделив дно и берега оврага на несколько участков, Гвидион оглядывал каждый камешек, каждую былинку. Усталый и переполненный ужасными впечатлениями, Тарен через силу заставлял себя переставлять ноги, и был счастлив, что сумерки вынудили Гвидиона прекратить поиски.

Гвидион укрыл Мелингара в чаще и привязал его к дереву. Тйрен буквально рухнул на землю, уронив голову на руки.

— Она исчезла бесследно, — сказал Гвидион, вынимая еду из седельной сумки. — Случиться могло всё что угодно. Но рассуждать и прикидывать, что бы это могло быть, у нас нет времени.

— Что же будет? — растерялся Тарен. — Нельзя медлить! Идём!

— Верный путь не всегда самый короткий, — сказал Гвидион, — к тому же нам может потребоваться помощь. У подножия Орлиных Гор живёт древний старец. Его имя — Медвин. Говорят, что он понимает сердца, проникает в души и ведает все пути в Прайдене. Если кто-либо знает, где прячется Хен Вен, так это он.

— И если мы сможем найти его, — подхватил Тарен.

— Ты прав, говоря «если», — ответил Гвидион. — Я никогда его не видел. Другие тоже искали его и не нашли. У нас всего лишь призрачная надежда. Но это лучше, чем ничего.

Поднялся ветер. Он шептался о чём-то с тёмными кронами деревьев. Издали донёсся лай охотничьих собак. Гвидион насторожился. Он сидел прямо, напрягшись, словно тугая тетива лука.

— Это Рогатый Король? — с испугом спросил Тарен. — Он настиг нас?

Гвидион покачал головой.

— Лай собак Гвина Охотника ни с чем не спутаешь, — задумчиво произнёс он. — Значит, Гвин где-то поблизости.

— Ещё один слуга Аровна? — спросил Тарен, и голос его осёкся.

— Гвин верен лорду, имя которого неизвестно даже мне, — ответил Гвидион, — но он и велик, может быть, даже больше, чем Аровн. Гвин Охотник путешествует один в сопровождении своры собак. И появляется он обычно там, где должно начаться кровопролитие. Он предвидит битву и смерть и наблюдает издали, считая убитых воинов.

Ясный звук охотничьего рога перекрыл лай и вой своры. Он взлетел к небу и, отразившись, проник в грудь Тарена холодным клинком ужаса. Но эхо его, прилетевшее от холмов, этот терзающий уши звук, внушало не столько страх, сколько тоску и печаль, словно бы предвещая беду и несчастье. Казалось, что тающий отзвук рога, исчезая, уносил с собой солнечный свет и пеньё птиц, ясное утро и тепло огня, еду, воду, дружбу, всё-всё, что означает жизнь.