|
Каллоуэй поспешно натянул брюки, застегнул ремень и обернулся, мысленно проклиная свои горящие щеки. — Да... это было бы вежливо, — выдавил он из себя. — Еще раз примите мои извинения. Я хотел переговорить, — он перевел взгляд на Диану, — с вашей кинозвездой. Каллоуэй почти физически ощутил, как что то возликовало в душе Дианы. Его охватило недоумение: неужели Литчфилд отказался от своего прежнего мнения о ней? Неужели он пришел сюда как пристыженный поклонник, готовый припасть к ногам величайшей актрисы? — Я был бы очень благодарен, если бы мне позволили поговорить с леди, — продолжил тот вкрадчивым голосом. — Видите ли, мы... — Разумеется, — перебила Диана. — Но только через пару секунд, хорошо? Она мгновенно овладела ситуацией. Слезы были забыты. — Я подожду в коридоре, — сказал Литчфилд, покидая гримерную. За ним еще не закрылась дверь, а Диана уже стояла перед зеркалом и вытирала черные подтеки туши под глазами. — Приятно иметь хоть одного доброжелателя, — проворковала она. — Ты не знаешь, кто он? — Его зовут Литчфилд, — сказал Каллоуэй. — Он очень переживает за этот театр. — Может быть, он хочет предложить мне что нибудь? — Сомневаюсь. — Ох, не будь таким занудой, Теренс, — недовольно проворчала она. — Тебе просто не нравится, когда на меня обращают внимание. Разве нет? — Извини, каюсь. Она придирчиво осмотрела себя. — Как я выгляжу? — спросила она. — Превосходно. — Прости за недавнее. — Недавнее? — Ты знаешь, за что. — Ах... да, конечно. — Увидимся внизу, ладно? Его бесцеремонно выставляли за дверь. Присутствие любовника и советчика уже не требовалось. — В коридоре было прохладно. Литчфилд терпеливо дожидался, прислонившись к стене. Свет здесь был довольно ярким, и он стоял ближе, чем в предыдущий вечер. Каллоуэй все еще не мог полностью разглядеть лицо под широкополой шляпой. Но что то в его чертах — какая странная мысль! — показалось ему искусственным, не настоящим. Была какая то нескоординированность в движениях мышц, когда тот говорил. — Она еще не совсем готова, — сказал Каллоуэй. — Замечательная женщина, — промурлыкал Литчфилд. — Да. — Я не виню вас... — М м. — Но все таки она не актриса. — Литчфилд, вы ведь не собираетесь мешать мне? Я вам этого не позволю. — Можете расстаться со своими опасениями. Явное удовольствие, которое Литчфилд получал от его замешательства, сделало Каллоуэя менее почтительным к своему собеседнику, чем прежде. — Если вы ее хоть немного расстроите... — У нас общие интересы, Теренс. Я не хочу ничего, кроме удачи для вашей постановки, поверьте мне. Неужели вы думаете, что в сложившейся ситуации я рискнул бы чем нибудь встревожить вашу Первую леди? Я буду кроток, как козочка, Теренс. — Во всяком случае, — последовал откровенный ответ, — вы не похожи на козочку. Улыбка, скользнувшая по губам Литчфилда, была скорее условностью, чем проявлением каких либо чувств. Спускаясь по лестнице, Каллоуэй крепко сжимал зубы и никак не мог объяснить себе причину своего беспокойства. * * * Диана отошла от зеркала, готовая сыграть свою роль. — Можете войти, мистер Литчфилд, — объявила она. Тот появился в дверях прежде, чем она успела договорить. — Миссис Дюваль, — почтительно поклонившись, сказал он (она улыбнулась: какие старомодные любезности), — вы не простите мою недавнюю неучтивость? Она взглянула на него коровьими глазами: мужчины всегда таяли от ее взгляда. |
