Не сдержавшись, Ноа издал протяжный низкий стон. Он крепко схватился за столешницу, желая запустить пальцы в кудри Хейзел, но сомневаясь, что ей это понравится. Он мог бы спросить, но в этот момент у него не было других слов, кроме «о боже» и «охренеть», поэтому он держал руки при себе.

Хейзел двигала губами вверх и вниз по всей длине, и Ноа задрожал. Она, вероятно, заметила это, потому что подняла взгляд в поисках одобрения.

— Мне так хорошо. Продолжай.

И она продолжила, обхватывая ладонью ту часть, что не помещалась во рту, кружа языком по головке, когда отстранялась. Ноа едва не потерял сознание. Запредельно.

Он больше не мог сдерживаться. Запустил пальцы в ее волосы, и ее тихий стон, словно мурчание, вибрацией отозвался в его теле. Ее кудри были чертовски мягкими.

— Так нормально? — прохрипел он, и Хейзел застонала вновь. Еще раз, и он точно кончит. — Еще немного.

Она стала двигаться быстрее, с каждым разом вбирая его все глубже, и удовольствие растеклось по его позвоночнику. Ноа опустил взгляд, и, видя, как Хейзел делает то, о чем он даже не позволял себе мечтать, ощущая ее теплый и нежный рот, он не выдержал. Вышел как раз вовремя и небрежно кончил в свою ладонь, не желая делать что-то против воли Хейзел. И почувствовал себя настолько растерянным, будто женщина впервые довела его до оргазма.

— Хейзел.

Казалось, в этот момент он мог произнести одно только ее имя. Она встала и подала ему полотенце для рук. Он вытер их и притянул ее ближе.

— Было хорошо? — спросила Хейзел.

— Боже, да, — ответил он, все еще прерывисто дыша.

Ноа почувствовал, что она улыбается.

— Хорошо.

— Очень.

— Думаю, все прошло отлично… То есть вышел неплохой первый… э-э-э… опыт.

— Хейзел, прошу, скажи, что ты уже делала это раньше.

— Делала. Просто не так часто… Это было заметно?

Он издал смешок:

— Нет, незаметно.

— Я имела в виду наш первый совместный опыт… Как часть нашего… приключения.

— Точно.

Почему ему так больно от напоминания о том, что все произошло лишь потому, что Хейзел отбросила всякую осторожность на ближайшие два месяца? Он был просто частью безрассудного этапа ее жизни.

Ноа прогнал эту мысль. Ему это тоже было на пользу. Он наконец-то выбросит Хейзел из головы и сможет жить себе дальше.

— Всегда бывает так хорошо? — тихо спросила она, и он снова подумал о ее прошлом сексуальном опыте. Кто эти неудачники, которые не заботились об этой женщине как надо? Но, говоря откровенно, настолько хорошо ему бывало редко.

— Нет… это было за гранью возможного.

— Хочешь остаться на ночь?

Вопрос застал его врасплох. Ноа все еще пытался понять, почему случившееся между ними было намного лучше его привычного секса на одну ночь. А еще отчаянно старался игнорировать внутренний голос, кричавший ему ответ.

— Э-э-э…

— Ты не обязан.

Хейзел уже стала отстраняться, и он вдруг потянул ее обратно, прижимая ее мягкое теплое тело к своему. И неожиданно ответил, что хочет остаться.

Он понял, что это правда.

Отправил на задворки тихий голос в голове, предупреждавший, что это плохая идея, и пошел за Хейзел, одетой в одни трусики в горошек, в ее спальню, ведь если Хейзел собралась поддаться безрассудству, то и он тоже.

Наступило утро, и Хейзел, приподнявшись на локте, наблюдала за Ноа. Они лежали в ее постели.