— Что такое, Хейз? Сидр не понравился?

За прошедшие недели волосы Ноа слегка отросли и сегодня немного топорщились сбоку. Хейзел хотелось пригладить их, но этот жест показался ей слишком интимным, несмотря на все, чем они занимались последнее время, и она вновь растерялась. Что она, черт возьми, делала?

— Что? — Хейзел посмотрела на свой бокал. — А, нет, сидр хороший. Даже отличный.

— Тогда почему у тебя такое выражение лица?

— Какое?

— Будто сидр тебя лично оскорбил.

Хейзел ответила смешком и взяла пакет чипсов из тех, что они разложили между собой. Здесь подавали пиво, сидр и закуски. Она выбрала чипсы с солью и уксусом и стала наслаждаться солоновато-кислым вкусом.

— Все нормально.

— Врунишка, — ухмыльнулся он.

— Просто… — Ты нравишься мне слишком сильно, и я уже боюсь окончания нашего уговора. — Кажется, первый мне больше понравился.

У них впереди еще несколько недель, и она не станет их портить, стесняя Ноа своими новыми неуместными чувствами. Чувства пройдут. Так ведь? Это всё невероятные оргазмы затуманили ее разум.

Точно.

— Хочешь, возьму тебе еще?

Хейзел покачала головой — сидра она больше не хотела, хотела лишь избавиться от нелепых мыслей, которые никак ее не покидали и мешали спокойно провести беззаботное лето.

— Нет, спасибо.

Ноа вскинул бровь и утащил обратно чипсы с солью и уксусом, но спорить не стал.

С наступлением темноты столики заполнились. Компании болтали и смеялись за выпивкой. Дети бегали среди деревьев и взрослых. Парочки сидели на деревянных шезлонгах вокруг костров. Ноа переплел их с Хейзел ноги под столом.

День выдался теплый, но с заходом солнца воздух быстро остыл. Хейзел растерла голые руки, чтобы согреться, и пожалела, что они с Ноа не заняли место у костра.

Осенью здесь будет еще приятнее, подумала она. Ей представлялось, как все жители Дрим-Харбора надевают фланелевые рубашки и отправляются в короткую поездку, чтобы насладиться листопадом и крепким сидром.

— Замерзла? — спросил Ноа, расстегивая толстовку.

— Нет, все хорошо.

— Что за вечер вранья, Хейз, — сказал он с дразнящей улыбкой. А затем обошел стол и накинул толстовку ей на плечи. Она была большой и сохранила тепло его тела, и Хейзел, не сдержавшись, закуталась поплотнее.

Сущий абсурд, но ни один парень или мужчина никогда не давал ей свою толстовку, куртку или даже шарф, чтобы согреть. Не менее абсурдно было и то, какой счастливой она себя почувствовала в толстовке Ноа.

Он погладил ее по спине, еще больше согревая этим жестом и своей близостью.

— Лучше?

Хейзел улыбнулась ему, как самая настоящая влюбленная идиотка:

— Гораздо.

Внутренний занудный подросток визжал в ее голове. Самый симпатичный парень в городе дал ей свою толстовку, и она чуть не сошла с ума.

Хорошо, что она была мудрой, взрослой женщиной и с виду держала себя в руках. Вроде бы. Она не знала, что отражалось на ее лице.

Ноа обнял ее, допивая пиво, и Хейзел прильнула к нему. Она не сомневалась, что среди толпы затесалась пара мечтателей и слухи дойдут до города раньше них, но ей было все равно.

Сколько бы Хейзел ни гадала, что о ней думают люди, слухи о них с Ноа совершенно ее не беспокоили.

Может, потому, что он и правда тебе нравится, и ты ему, похоже, тоже, так почему бы тебе не хотеть, чтобы об этом узнал весь чертов город?!

Боже, этот внутренний голос совсем распоясался.

— Кстати, эту толстовку ты обратно не получишь.