Ну да, как же. До тридцатилетия оставалось всего полторы недели, и, пожалуй, пора было прекратить врать самой себе. Хейзел хотела быть с Ноа. По-настоящему. И после своего дня рождения тоже, после того как придет конец ВЕЛЕХЕНО. Он просто был нужен ей.

Но его отношение к происходящему пока оставалось… неясным.

Вот почему Хейзел была решительно настроена поговорить с ним после этого небольшого приключения как взрослый человек и выложить все начистоту. Наверное. Может быть. Она еще не продумала все тонкости этого плана. Например, вдруг он вообще этого не хочет? Что, если он хочет придерживаться первоначальной договоренности, а Хейзел изольет душу и опозорится? А вдруг Ноа будет только рад уйти через неделю, а лето приключений Хейзел закончится разбитым сердцем?

Не так она себе все представляла, когда затевала это.

— Привет! Ты пришла, — сказал Ноа со своей фирменной ухмылкой.

Хейзел прогнала растущее беспокойство и заставила себя улыбнуться.

— Что, думал, не приду?

Ноа ухмыльнулся шире:

— Нет. Просто рад тебя видеть.

Сердце Хейзел затрепетало, хотя еще несколько недель назад она считала это физически невозможным.

— Я тоже рада тебя видеть.

Она заерзала под его взглядом. Разве толстовка и джинсы — неподходящая для лодки одежда? У Хейзел не было специальной водонепроницаемой обуви, как в каталогах LL Bean, которые ее мать до сих пор получала по почте, поэтому она выбрала белые тканевые кроссовки.

— Ты надела мою толстовку.

А, точно. Вот в чем дело.

— Она удобная.

— М-м-м. Я помню.

— Хочешь, чтобы я ее вернула? — Хейзел уже принялась расстегивать молнию, когда Ноа вдруг остановил ее:

— Нет, мне нравится видеть тебя в ней.

— Правда?

— Конечно. Это закрывает какую-то глубинную мужскую потребность обозначить, что ты моя.

Его улыбка была озорной и дразнящей. Он шутил, но какая-то часть Хейзел, та, о которой она никогда никому не расскажет, хотела, чтобы это было правдой. Она хотела принадлежать ему. И чтобы он в ответ принадлежал ей.

Прогнав эти мысли, Хейзел изобразила возмущение.

— Хм, в таком случае… — она снова потянулась к молнии.

Ноа рассмеялся, напугав чаек неподалеку:

— Шучу. Ты очень мило в ней выглядишь.

— Ну что ж, — Хейзел пожала плечами, хотя от слов Ноа ее желудок сделал сальто.

— В общем, это «Джинджер», — он с нарочитой почтительностью указал на лодку, пришвартованную рядом, на борту которой было небрежно написано название. Она выглядела в точности, как большинство прочих лодок в гавани, по крайней мере на взгляд Хейзел. Белая, с темно-синей полосой, несколькими мягкими сиденьями, штурвалом и двумя двигателями сзади. По ее мнению, это была типичная лодка, но Ноа смотрел на Хейзел так, словно знакомил ее со своим ребенком.

— Не слишком ли очевидно? — поддела его Хейзел, поглядывая на медные волосы Ноа, блестевшие на солнце.

Он провел рукой по жестким прядям, отчего они стали топорщиться с одной стороны. Хейзел потянулась и пригладила их, и Ноа, поймав ее за запястье, притянул ее ближе.

— Я скучал.

— Мог бы и заглянуть ко мне.

Она не хотела это говорить, почти убедила себя, будто ей все равно, что он исчез на неделю, но, похоже, в этот момент ее решение не врать самой себе вступило в силу.

— Надо было зайти. Просто подумал, может, ты хочешь побыть одна.

— Нет.

Ноа улыбнулся, когда она поспешила с ответом, и потерся носом о ее нос:

— Хорошо, я тоже не хочу.