Ноа шутил, сказав, будто почувствовал, что заявил права на Хейзел, когда она надела его толстовку. Ну, вроде как шутил. Ему нравилось видеть Хейзел в ней. Это служило маленьким заявлением всему миру о том, что между ними в самом деле что-то происходит. Будто они очутились в старшей школе, и Хейзел давала всем понять, что несвободна.

Нелепо, конечно, но факт.

Хейзел выглядела совершенно очаровательно, ее щеки зарумянились от свежего воздуха, глаза сияли. Он хотел, чтобы она всегда была рядом. С ним.

Ноа покачал головой.

— У тебя в сумке еще есть чем перекусить? — спросил он, стараясь отвлечься от мыслей. На прошлой неделе он даже не был уверен, хотела ли Хейзел проводить с ним время, а теперь снова думал о вечности. Пора это прекращать. Особенно если он и правда собирается воплотить свой план и помочь сестре. Может, через неделю его здесь вообще уже не будет.

— Есть булочки от Энни и…

Ноа улыбнулся, пока она копалась в огромной сумке:

— Булочки? У нас чаепитие?

Хейзел сердито посмотрела на него, но он видел веселье в ее глазах.

— Можно увезти девушку из книжного магазина, Ноа, но нельзя отобрать у нее булочки.

Он рассмеялся, и Хейзел ответила ему улыбкой.

— Еще у меня есть чипсы, злаковые батончики, смесь сухофруктов, крендельки…

— Чипсы! — перебил он, не дав ей перечислять дальше.

Хейзел бросила ему пакет.

Ноа отпустил штурвал и оставил лодку дрейфовать, пока они ели и наслаждались лучами полуденного солнца. Хейзел устроилась на скамье напротив него, отправляя в рот кусочки булочки и потягивая чай из термокружки.

— А если бы я была клиентом, — сказала она некоторое время спустя, глядя на воду. — Как бы все проходило?

— Что ж, — Ноа сложил руки за головой и откинулся на спинку, — мы бы обговорили время при бронировании тура.

— Конечно, само собой.

Хейзел наблюдала за ним, как всегда, будто изучая. Так, будто он был не так уж и плох в ее глазах. Хейзел была единственным человеком в его жизни, под чьим взглядом у него не возникало ощущения, словно в нем ищут то, чего нет.

Боже, разве можно оторваться от этого? От соблазнительного чувства, что ты достоин.

— Так вот. — Он прокашлялся. — Потом я отвез бы тебя в свои лучшие места для рыбалки в зависимости от времени года и твоих рыболовных предпочтений, конечно же.

— А люди злятся, если им не удается ничего поймать? — спросила она.

— Иногда, но я стараюсь, чтобы день прошел весело, даже если мы ничего не поймаем.

Хейзел кивнула, снова глядя на воду. Облака затягивали небо, отбрасывая тени на волны.

— Хочешь порулить? — спросил он, и Хейзел вновь с удивлением посмотрела ему в глаза.

— Это тоже входит в тур? — уточнила она, вскинув брови.

Ноа посмеялся:

— Только для тебя.

Она расплылась в улыбке и встала, смахивая крошки с колен.

— А если я во что-нибудь врежусь?

— Хейз, — рассмеялся он. — Во что тут можно врезаться?

— Ты удивишься.

Он притянул ее ближе:

— Мне кажется, у тебя все получится.

Ноа, обняв за талию, усадил ее к себе на колени. Она была теплой, мягкой и пахла глазурью с булочек Энни — пряной и сладкой, как сама Хейзел.

— Руки на штурвал, — велел он.

— Похоже на надуманный предлог, чтобы усадить меня к себе на колени, — проворчала Хейзел, но в ее голосе была слышна улыбка.