— Прости! — прокричал Ноа сквозь шум ветра. Он удерживал лодку, и ее корпус со зловещим стуком бился о старую древесину. — Возьми.

— Штурвал?!

— Просто держи его ровно.

Хейзел встала на дрожащих ногах и взялась за штурвал, что еще ей оставалось делать? Ноа выбежал из рубки и схватил веревку, чтобы привязать лодку. Она, раскачиваясь и накреняясь, стала отходить от причала, и на одно страшное мгновение Хейзел подумала, что Ноа упадет за борт.

Но он сумел дотянуться до столба и ухватиться за него. Потянул, и лодка выровнялась с причалом. Ноа обмотал веревку вокруг старого металлического кнехта, а потом проделал то же самое с кормой.

Если мужчина, занятый параллельной парковкой, — это сексуально, то мужчина, швартующий лодку в шторм, — это поистине новый уровень эмоций. Ноа поспешил обратно к оцепеневшей Хейзел, вцепившейся в штурвал.

— Молодец, шкипер. — Он чмокнул ее в нос, и Хейзел захлопала глазами.

А потом обняла его за шею, и Ноа издал удивленный смешок.

— Ты спас нас! — воскликнула она.

— Шторм не такой уж и сильный. Я плавал и в худших условиях.

— Ноа! — Она отстранилась, преисполненная праведного гнева. — Ты. Нас. Спас!

Он пожал плечами, улыбаясь все шире:

— Ну, если хочешь рассказать всем, что я тебя спас, то злиться не стану.

— Я всем об этом расскажу.

Ноа тихо посмеялся:

— Ладно, Хейз.

— Хорошо. — Она огляделась: — А что теперь?

На этой стороне острова было не так ветрено, но по бортам лодки по-прежнему хлестал дождь, промочив ее пассажиров насквозь. Судно все еще раскачивалось под ногами Хейзел.

— Теперь будем пережидать.

Хейзел вскинула брови:

— Здесь? На лодке?

Ноа улыбнулся:

— Ага.

— Но… неужели тут никого нет? Кто мог бы помочь нам?

— Нет. Этот остров заброшен уже лет десять. Островная жизнь нелегка. Большинству людей она не по силам.

— Ох. Черт.

— Самая сильная буря уже позади. Смотри. — Ноа взял телефон и показал ей метеорологический спутник, который проверял весь день. — Вот буря. А мы здесь. Она быстро движется. С нами все будет хорошо.

— Что ж.

Он посмеялся и взял Хейзел за руку, и она вдруг поняла, что ужасно замерзла, причем довольно давно, но была так сосредоточена на том, чтобы не умереть, что не обратила на это внимания. А теперь, когда они оказались в относительной безопасности, почувствовала, что окоченела от холода.

— Идем, давай тебя согреем.

Ноа открыл уже знакомую ей потайную дверцу и указал на ступеньки, ведущие в каюту под палубой:

— Ты первая.

Хейзел не была в восторге от идеи зайти глубже в лодку, пока волны швыряли их из стороны в сторону, но и перспектива остаться мерзнуть на палубе ей тоже не нравилась, поэтому она решила спуститься.

В каюте было меньше квадратного метра свободного места. Остальное занимали кровать по форме носовой части лодки — что-то вроде треугольника со скругленными сторонами, две небольшие скамьи в изножье и шкафчик, на котором стояла плитка с одной конфоркой.

— Сними мокрую одежду и брось ее под скамейку. Внутри второй скамейки есть сухая, можешь в нее переодеться, — велел Ноа, выглянув из-за двери, а после закрыл ее, чтобы не впускать дождь и ветер.

Хейзел быстро переоделась в спортивные штаны, которые ей пришлось подвернуть пять раз, чтобы высунуть ноги из штанин, и в такую же большую футболку с толстовкой. Она запихнула мокрую одежду под другую скамейку, а потом забралась на кровать, чтобы освободить место для Ноа.