– Пожелать скорейшего разрешения наших споров к взаимной радости, ибо Господь дарует мудрость, как мы просим Его об этом.

Эльга еще раз окинула взглядом послов; те уже смотрели встревоженно, не понимая, чем она недовольна. Лицо Мистины похолодело: он-то понял.

– Но я просила ученых мужей и священных предметов у патриарха, – напомнила Эльга. – У василевса я просила другого. Я желала, чтобы василевс, заключая с нами договор о присылке воинов в обмен на помощь в устройстве церквей, приказал печенегам, своим союзникам, не тревожить наши земли и не трогать торговые обозы на Днепре и до границ с Болгарским царством. Без этого договора, скрепленного передачей нам залогов дружбы от василевса, мы не сможем выслать наших воинов так далеко от наших собственных земель.

– Которые к тому же могут погибнуть все сразу, как это случилось в походе Константина Гонгилы на Крит, – добавил Мистина.

Протоспафарий Каллиник бросил на него недовольный взгляд: это-то росы откуда знают?

Послы и даже женщины перестали улыбаться, оживление поугасло.

– Также я говорила василевсу о желании моего сына и его людей пойти на каганат и просила добиться для нас поддержки Алании. Об этом он разве ничего не повелел передать?

– Но зачем вам стремиться к новой жестокой войне? Разве хазары совершают набеги на ваши земли, как сарацины – на наши?

– Ромеи стремятся расширять свои пределы во все стороны света: от Ефрата до Южной Италии. Русы же от рождения воинственный народ, и это в их природе.

– Василевсы ромеев сражаются с безбожными агарянами за дело Христа. Твой сын и его люди не могут сказать о себе такого. Те, кто придет в наши схолы, вернее будут спасены. А мы за это дадим тебе воинов Иисуса, что, вооружившись словом Божьим и истиной Христовой, неустанную войну поведут за души вашего народа. Не лучше ли это будет, чем поощрять язычников проливать кровь других язычников?

– А если они будут делать это в ваших схолах, то это же совсем другое дело?

– Вижу, ты понимаешь нас, – кивнул Каллиник.

– Не просто так тебе во крещении наречено имя равноапостольной святой Елены, – напомнил Вонифатий. – В сем Промысел Божий. Она нашла для христиан Крест Господень, а ты принесешь на землю твою духовный крест. И как знать, может, и ты будешь прославлена Господом? Поражение или победа, жизнь или смерть – все это в воле Божьей. И тем, кто всякий миг может покончить жизнь, важнее позаботиться о спасении и избавлении от вечной муки. Ты, архонтисса, как мать своего народа, должна даровать людям путь к спасению. В этом твой долг перед Господом, раз уж ты приняла на себя святой крест. В том спасение и твоей души, рожденной во Христе. Нет для тебя отныне дела важнее, чем дело Христа и святой церкви. Василевс, как добрый отец всем народам, призванный руководить мировым кораблем, предлагает тебе отеческую помощь. Это ведь то, чего ты желала.

«Я желала не только этого», – мысленно ответила Эльга, но не решилась вслух подтвердить, что ее можно причислить к тем жадным варварам, которым что ни дай – все мало.

– И тем, кто вступит в этот договор, – Каллиник многообещающе оглядел послов и улыбнулся княгиням, – в день прощального приема будут поднесены царственные одежды, изготовленные в гинекеях дворца для избранных, возлюбленных детей василевса нашего Константина.

Княгини вытаращили глаза; взоры их вспыхнули. Царские одежды! Те, что расшиты золотом и самоцветами так плотно, что кажутся сплошь золотыми!

– А что про пошлины хорошего скажешь? – осведомился Краян Смолянин.

– И чтобы побольше паволок вывозить дозволили, не заходило у вас разговору? – добавил Негован из Переяславля.