Илона Волынская, Кирилл Кащеев. Князь мертвецов-2Потомокъ – 4
Глава 1. Скандал перед складом
— Шмуэль Бенционович, ну как же! — мужчина в мундире инженера-путейца огорченно глядел на работу пятерки големов. Глиняным великанам было тесновато на слишком маленьком для них пятачке, но они все же разместились там, удивительно ловко притираясь друг к другу глиняными плечами. Даже наклонялись «волной» — сперва один, потом второй, за ним третий, четвертый. И так же «волной» распрямлялись, поднимая железные чушки, и аккуратно опуская их внутрь склада через полуразобранную крышу. Изнутри вырывались струйки пара — там суетилась парочка мелких паро-ботов, восседающие у тех на плечах кладовщики орудовали рычагами, перемещая болванки в штабеля и фиксируя крепления. Пятый голем бродил под мостками — время от времени над ними появлялось мокрое глиняное лицо с пещерой открытого рта и ямами глаз. И глиняные ручищи водружали на причал выловленную со дна болванку. Обсевшие крыши соседних складов мальчишки восторженно свистели, а толпившиеся у причала бабы охали, когда голем с бульканьем уходил обратно под воду. Казалось, у складов, побросав дела, собрался весь губернский город. Ткачихи с фабрики, легко узнаваемые по покрывающей их лица и одежду мелкой пыли, рабочие с заводов, шедшие со смены, да так и застрявшие, глазея. В толпе можно было увидать гимназическую форму, чиновничьи фуражки, цивильные котелки и цилиндры, и шляпки дам. В первом ряду, восторженно приоткрыв рот, застыл цирюльник в фартуке и с опасной бритвой в руках — на бритве присохла мыльная пена. Надо полагать, из-за бритвы этой он в первый ряд и смог пробиться. Толпа шумела, гудела, оживленно перекрикивалась, не отрывая жадных взглядов от постепенно уменьшающейся груды железных болванок. Позади толпы даже пара карет стояла — кучера сновали в толпе, собирая слухи, а шторки карет шевелились, знатные седоки тоже любопытствовали. Разбитная тетеха уже бойко приторговывала сбитнем и пирожками. — По городу ходят дикие слухи, — понизил голос путеец. — Что виталийские драккары снова вошли в порт, только все мертвые — эдакие днепровские «Летучие Голландцы». Что не вошли, а вовсе даже всплыли — будто затонули они со всем грузом железа, — он кивнул на очередную болванку, выловленную големом и с шумом и плеском водруженную на причал. — Но Карпас нанял то ли двух, то ли трех раввинов. Они молились на причале всю ночь, а под утро из Днепра вылезли все до единой русалки, и матерясь, как торговки на Озерном рынке, выкинули утонувшее железо на берег, лишь бы те замолчали! — Два раввина — это сила, три раввина — это мощь. Что нам те русалки… — меланхолично откликнулся приглядывающий за работой големов молодой каббалист. — А еще — что иудеи, простите, зажрались… — Так и говорят — «иудеи»? — Нет, они говорят не так, но повторять это — уж увольте! Что, дескать, варяги ограбили весь город, но только вам вернули. — Угу, дальше портовых складов не прошли, но ограбили, выходит, всех! — хмыкнул раввин. — Да не переживайте вы так, господин Пахомов. Слухи — что мухи. Пожужжат и сдохнут. Не наша печаль. — Вот именно — не наша! Наше дело — чугунка, а вы на целый день големов забрали! А это — простой! — Все договорено, — не отрывая взгляда от големов, покачал головой раввин. — Второго левого на два шага назад переместите, а то зацепят, — рассеяно обронил путеец, раввин сосредоточено кивнул: — Да, вижу, благодарю, — под его взглядом голем ловко попятился, и «волна» возобновила работу, а раввин вернулся к разговору. |
