Белое одеяние взвилось в воздух, а когда опало существо стояло у Алешки за спиной, а складка белой ткани захлестнулась у того на лице, так что видны были лишь широко распахнутые глаза младшего Лаппо-Данилевского.

— А вы желали бы сами жениться на Кровных княжнах, а не на разведенках, вроде твоей мачехи, человек? Встать с Кровными на равных… Или даже — выше их? — белая ткань покрывала натянулась, обрисовывая на миг шепчущие у самого Алешкиного уха губы.

— Их время прошло! — глухо пробубнил в ответ Алешка. — Все их Кровные Силы — чушь! Лавочник поднимал мертвецов больше, чем любой Кровный: надо было лишь принести в жертву несколько никому не нужных, никчемных людишек, бездельников и пьяниц! Если бы Бабайко, быдло деревенское, старшего Меркулова на Митьку выманить не пытался, я бы ему сразу шею свернул! — Алешка стиснул кулаки.

«Шею он мне свернет, надо же! Этими вот жалкими кулачишками…» Истинно светский человек или не стал бы размахивать кулаками вовсе, или обзавёлся бы кулаками, которыми не стыдно размахивать! А этот… Провинциал — он и есть провинциал. Из тех, что носят автоматонные плащи, не имея автоматона.

— … мы бы раскормили наших божков жертвами. Из поднятых ими мертвецов хоть работников можно было делать, хоть собственную армию! А там, поглядели бы, может, и в Петербурге нам союзники нашлись, там многих раздражает, что Кровным ни чины, ни звания не указ!

Теперь уже Митя стиснул кулаки, чтоб не вздрогнуть от таких любопытных откровений!

— Жертвенная кровь — путеводная нить, — непонятно, но явно одобрительно сказал Алешкин собеседник.

— Только из-за ублюдочного Меркулова все прахом пошло! В полном смысле этого слова — прахом!

Митя почувствовал острое наслаждение — даже не как от новехонького жилета, а как от приглашения на самый модный раут сезона. Как же приятно быть главным бедствием в чьей-то жизни! В жизни Алешки и его папеньки — приятно вдвойне.

— Но с вами мы ещё всё себе вернем! — явно бодрясь, объявил Алешка.

Белая ткань соскользнула у Алешки с лица, хрипло дыша и хватая ртом воздух, он привалился к скальной стене, будто его не держали ноги. Но еще сумел пробормотать:

— Только вы не подведите. Исполните, что обещали…

— Договор с такими как я расторгнуть нельзя, — голос пришельца стал похож на птичий клекот. И на месте Алешки Митя бы эдакому обещанию не обрадовался. — Надеюсь, на сей раз ваш… план, — в высоком голосе прозвенела насмешка. — Исполнится.

Пришелец повернулся к воде: тело его под складками материи изогнулось так, как никогда не смогло бы выгнуться человеческое — так мог бы двигаться древесный корень, узловатый, но одновременно гибкий и сильный. И ступил в воду.

— Пшшшш! Шшшш! — вода вокруг его ступней зашипела, будто они были раскаленными. И вскипела перламутровой пеной. Показалось, или и вправду от его ног поползли белесые извивающиеся отростки, похожие на щупальца морских медуз, каких Митя видел, когда ездил с Белозерскими на дачу в Симеиз.

Отчаянно хотелось перегнуться через борт и присмотреться, но брошенный искоса взгляд Даринки приковал Митю к месту.

— Аааах! — разнесся тихий вздох, и пришелец чуть подался назад…

В днище драккара что-то негромко, но ощутимо стукнуло.