Я посмотрела на мужчину огромными глазами. Пусть думает, что я не очень умная. Хотя… он и так это думает, особо стараться не придется.

– Не знаю, господин, это всегда так… было. Точнее, совсем недавно. То есть…

Он закатил глаза. Еще чуть-чуть – и прикроет лицо ладонью, выражая, насколько глупая девчонка стоит рядом. Можно было сказать про лес и колдуна, однако что-то подсказывало: это надо озвучивать не мне.

– Курс. Имя. Клан, ученица.

Снова приказ, как удар плетью.

– Третий курс, Аска, клан Шенгай, – бодро отрапортовала я.

Даже если бы и хотелось промолчать, то не вышло бы. Кажется, кроме голоса, взгляда и едва ощутимого касания рёку, он использует что-то еще, что заставляет говорить.

– Ну что ж… Аска Шенгай. Пошли.

Он развернулся и направился к школе, даже не позаботившись о том, чтобы посмотреть, иду я или нет. Знал, что пойду – никуда не денусь.

Я только подняла голову, мысленно воззвала к Плетунье с просьбой прикрыть свою непутевую дочь и последовала за ним, утопая по щиколотку в снегу.

Плакала моя тренировка с летучими кандзи. Тут бы теперь как-то достойно выстоять перед директором и всей честной компанией. В том, что мне достанется от души, я даже не сомневалась.

Глава 6

Я шла следом за мужчиной, стараясь держаться на почтительном расстоянии. Конечно, это слабо помогало, но тут и слепому было понятно: держись подальше от этого человека – целее будешь. От него буквально исходили волны рёку, которые заставляли трепетать всем телом.

Мне это ощущение совершенно не нравилось. Было в нем что-то неприятное. То ли так не хотелось подчиняться неведомо кому, признавая его сильнее, то ли в принципе этот человек заставлял каждую секунду ожидать подвоха.

«Кажется, меня опять поставят в угол, – мрачно думала я, шагая за ним и рассматривая прямую, будто натянутая струна, спину. – Уже предвкушаю разглядывание знакомых стен, исписанных кандзи».

Где-то впереди открылась дверь. Я не сразу поняла, где именно, и чуть не влетела носом в идущего впереди мужчину. Только чудом затормозила. Какого цуми он остановился?

И лишь спустя несколько секунд до меня дошло, что в коридоре мы не одни. Всего в нескольких шагах от нас стоял Коджи.

Стоял и смотрел.

Этим взглядом можно было не только испепелить человека на месте, но и поджечь весь первый этаж.

Время струхнуть и забормотать, что больше никогда и ни за что не буду использовать рёку и вообще не подниму руки ни на одно живое существо. А еще стану хорошо себя вести и каждую субботу убирать территорию у школы Годзэн, даже если и не просили. И…

И тут до меня дошло: Коджи смотрит не на меня.

Его взгляд, от которого становится дурно даже на таком расстоянии, направлен на стоящего передо мной человека.

Тишина превратилась во что-то вязкое и прозрачное, словно отравленный мед. И попробовать тянет, и знаешь, что это верная смерть.

Я замерла, не рискуя даже сделать вдох. Отметила, что пальцы Коджи, сжимавшие черепаховую чернильницу, побелели так, что еще чуть-чуть – и она разлетится на осколки.

«Будто представляет, что вместо чернильницы – чья-то шея», – отстраненно подумала я.

– Да продлят боги ваши дни, сейванен Эйтаро, – наконец-то произнес Коджи, и мне показалось, что каждое его слово слетает с побелевших губ темным дымом.

После чего он уважительно склонился.

Вроде бы и сказал хорошие слова, а ощущение, словно проклял. И поклон этот… как насмешка.

– Да будет Плетунья милостива к вам, учитель Коджи, – ответил Эйтаро, и я невольно вздрогнула.

Та же интонация.