|
Наружные стены пирамид были облицованы плитами белого известняка, их вершины покрывала сверкавшая на солнце медь. Такими увидел монументальные гробницы Абдулла Аль Мамун. Облицовку испещряли иероглифы. Манефон, первосвященник и секретарь египетских храмов при Птолемеях I и II, заявил, что эти надписи — работы Тота. С тех пор принято считать, будто Тот, древнеегипетский бог, создавший письменность, написал на Великой пирамиде 36 525 книг мудрости. Эта цифра совпадала с количеством дюймов в периметре Великой пирамиды. И дней в году — 365, 25. Многие древние цивилизации принимали письмо за небесный дар. Факс-аппарат наконец ожил, и, пока лист с текстом медленно выезжал в лоток, Скотт договорил: — Набу, бог мудрости и покровитель писцов в аккадской мифологии, верил в созидательную силу священного слова. Согласно китайской легенде, письмо человеку принес четырехглазый дракон. В Египте, Китае и у майя люди, умевшие писать, причислялись к высшему сословию. Египетская система иероглифов появилась практически из ниоткуда и была настолько продуманной и четкой, что лингвисты склоняются к мнению, будто ее создал один человек. Минуту спустя один человек заговорил с ними — египетский бог Тот, откуда-то из гробницы, при помощи белого листа факсимильной бумаги и чернил. С переводом Скотт справился быстро. Но это не особенно помогло — загадок лишь добавилось: Я — Тот, владыка справедливости и правды, Сужу от имени богов, Судья словам — их сущность, Слова их торжествуют над свирепством. Неужели именно это место разыскивал фараон Хеопс? Тайную камеру, в которой спрятаны «Книги Тота»? Хранилище святой мудрости, ключ к расшифровке языка богов? Где-то за огромной гранитной пробкой таились ответы, Скотт не сомневался. ЯМР-спектроскопия. Первые показатели. 17.32 — Слово алхимия произошло от египетского иероглифа «хми», которым обозначали Египет — место, где, возможно, и появилась алхимия. Антрополог лингвистики Ричард Скотт с какими только науками не сталкивался. Не соприкасался лишь с химией. Пока Хаккетт изучал результаты химического анализа С-60, Скотт терпеливо ждал. Новэмбер выпила кофе и съела бутерброд, удалившись в небольшую кухоньку, которая располагалась в стороне от мощного лазерного оборудования, исследовавшего кристалл углерода-60. Скотт уяснил единственное: С-60 был желто-коричневым. А эти камни отливали голубым. Почему? — С примесями. Хаккетт перевернул страницу, продолжая сосредоточенно изучать столбцы цифр. — С какими? Пирс с той же сосредоточенностью наблюдал сквозь стеклянную стену за тарелкой с бутербродами, красовавшейся на кухне перед Новэмбер. Хаккетт узнал одного из проходивших мимо химиков — весьма странного на вид парня. Их называли «углеродной компанией» : Хокса, Лью, Ридли и Моргана. Все четверо были специалистами в области органической химии и работали на корпорацию «Рола». Каждый их них окончил заведение типа техасского университета Раиса — именно там в 1985 году Крото и Смолли впервые создали С-60. Углерод для четверки химиков был все равно что воздух. Разговаривали они в основном на научном сленге. Хаккетт, очевидно, все понимал, так как неожиданно вступил с ними в спор. — Разговор не об обычных примесях, а о характерных углеродных образованиях, целенаправленно созданных в структуре кристалла. О графитовых прожилках в алмазе. Это рубидиевый фуллерен — материал со сверхвысокой проводимостью. — Он забормотал что-то совсем непонятное. — Рубидий и С-60… Секундочку… Rb2CSC60. Под воздействием воздуха соединение разрушается. Для него нормальная температура — что-то около тридцати по шкале Кельвина. Азот при восемнадцати градусах по Кельвину, то есть минус двухсот пятидесяти пяти и пятнадцати сотых по Цельсию, превращается в жидкость. |
