– Зачем?

    – Затем же, зачем и по улице. Вдруг кто-то нападет?

    – У нас крепкие запоры…

    – А если враги осадят дом?

    – Внешние враги?

    – Не поняла тебя.

    – Враги, которые угрожают не только мне, но и моей стране?

    – Ну, пусть будет так.

    – На этот случай у меня под кроватью лежит автоматическая винтовка.

    Дженни воззрилась на меня недоверчиво.

    – Пойдем покажу!

    – Серьезно?

    – Почему нет? Ты допила какао?

    – Да… А ты не будешь?

    – Я никогда не завтракаю так рано. Пойдем.

    Мы поднялись наверх, зашли в спальню. Дженни с интересом осмотрелась.

    – Ты не ночевал дома?

    – Почему? – удивился я.

    – Постель не тронута…

    Я улыбнулся.

    – В армии меня приучили заправлять кровать сразу. Впрочем, я всегда делал это и до армии.

    – Да, и еще кое-что…

    – Что именно?

    – Не важно.

    – Ну, раз начала, говори.

    – Нет, может быть, скажу потом. Так где твоя винтовка? Или ты привел меня сюда только показать спальню – раз уж не успел сделать этого вчера?

    Я выдвинул из-под кровати закрепленный на специальных алюминиевых салазках стальной ящик – просто так не унесешь, даже если залезешь в дом. Один замок был кодовым, ключ от второго всегда при мне. Открыв оба замка, я вытащил матово-черную автоматическую винтовку. Изогнутый магазин, тяжелый приклад, ствол средней длины. Десять снаряженных магазинов лежали в ящике.

    Дженни вздохнула.

    – Не понимаю! Все граждане имеют дома оружие – в том числе огнестрельное – и почти никогда не пускают его в ход!

    – Огнестрельное оружие можно использовать только при нападении врагов. Интервентов или террористических группировок. Каждый, кто применит оружие против гражданина, поражается в правах на всю жизнь. И это в лучшем случае.

    – А в худшем?

    – В худшем бесчестье падает на всю семью, а виновного подвергают позорной казни. Вешают, как собаку.

    Возможно, я снова перегнул палку – девушка вздрогнула. И осторожно спросила:

    – Просто так пострелять из винтовки ты можешь? Потренироваться?

    – Это не приветствуется… Личное оружие отстреливается в присутствии мастера-оружейника. Хотя формального запрета нет. А пострелять всегда можно в тире. Если хочешь, мы можем зайти в тир, когда поедем в город.

    – Да, наверное, хочу… А жители могут стрелять в тире?

    – Нет.

    – Но тогда ведь и иностранке не разрешат?

    – Ты же будешь со мной.

    Машину мы оставили перед зданием городской управы – там просторная парковочная площадка и всегда есть место.